Л-поле (l-field) Гарольда Бера, электро-динамическое поле живых существ, связывающее их с космосом, могло бы объяснить многие паранормальные явления и даже научно обосновать считающуюся сегодня псевдонаучной астрологию.
Китайский лунный фейерверк
Между звезд никому не видные
висят струны разноцветные
древних шелковых путей
караванные огни?
или волн след на песчаном берегу?
прекрасней чем китайский лунный фейерверк
этот вид многих разума лишал
много тысяч лет назад как-то вышло так,
что мы перестали их замечать
между звезд никому не видные
висят струны разноцветные
много тысяч лет назад как-то вышло так,
что мы перестали их замечать
Еще одни, те закручены в спираль
как на елке в небе мишура
этих раковин шум
водопадом льется вниз
образуя ауру вокруг всего
Петрович покачивался в волнах установки, напоминающей большой аквариум. Он чувствовал, как электрические импульсы каплями дождя ударяли его. Это было довольно приятно и напоминало физиотерапию или душ Шарко, который ему прописывали в санатории в позапрошлом году. Петрович сидел в этом бассейне уже несколько часов и снова и снова удивлялся, каким образом Воронову удалось убедить его стать подопытным. Многое из того, что доктор рассказывал ему о своей работе, казалось Петровичу знакомым и верным.
Когда Воронов говорил о л-поле, электро-динамическом поле живых существ, Петрович вспоминал, что в детстве видел контуры вокруг животных, и когда его кошка разбилась, спрыгнув из окна, он выбежал во двор и увидел, как ее контур изменяет цвет и сжимается, хотя она прожила еще несколько часов. Когда доктор объяснял ему, что ученый, открывший л-поле, обнаружил связь электричества в живых существах с астрономическими явлениями, Петрович мог поклясться, что он уже откуда-то знал об этом. Он никогда не рассказывал никому об этом, потому что сам не был до конца уверен, но он всегда ощущал связь с космосом. Все это было на уровне очень тонких ощущений, но, что касается полнолуния, где-то два-три для до и после Петрович играл очень нервно, часто проигрывая. Ему всегда казалось, что и другие чувствуют подобное, просто предпочитают об этом не думать.
Воронов то и дело поглядывал на Петровича сквозь стекло и показывал большой палец, видимо, считая своим долгом подбадривать свою добровольную лабораторную крысу. Странно, но Петрович сам чувствовал, что все идет нормально, несмотря на то, что комфортным его положение в аквариуме назвать было тяжело. Две ассистентки профессора, похожие на студенток хохотушек, пытались держаться профессионально и скромно отводили от него глаза, когда проходили мимо, проверяя свои приборы. В лаборатории находился еще один человек. Похожий на спортсмена, одевшегося в костюм по торжественному поводу, он, казалось, дремал в массивном кожаном кресле напротив Воронова, но, когда они с доктором иногда перебрасывались парой фраз, можно было заметить его волнение. Он пришел уже после начала эксперимента, и Петрович не знал его имени.
"Алексей Петрович", - услышал он сквозь сон. "Алексей Петрович, просыпайтесь". Воронов стоял у аквариума с полотенцем. "Еще никто не засыпал на установке. Неужели вы не почувствовали энергии поля?"
"Какой энергии? Эта ваша установка расслабляет получше душа Шарко".
"Очень странно... Наши приборы показали аккумуляцию поразительного количества энергии". Воронов протянул ему полотенце. "Алексей Петрович, разрешите вам представить. Мой коллега, Ричард Бер из НАСА".
"Доктор, я не вполне понимаю, при чем здесь НАСА?"
"Ричард хотел бы с вами переговорить..."
"Я прошу только несколько минут, Алексей Петрович, - прервал Воронова спортивный назнакомец, - чтобы объяснить то, о чем умолчал Михаил Захарьевич . Разумеется, он сделал это только потому, что мы его просили об этом".
Воронов виновато улыбнулся и развел руки.
"Что это - шутка?" Раздражение Петровича быстро сменялось гневом. Какую игру задумали эти двое? Сначала простая процедура для улучшения его спортивной формы, теперь НАСА.
"Пожалуйста успокойтесь, Алексей Петрович. Сейчас вам волноваться просто небезопасно. Мы ответим на все ваши вопросы. Но разрешите нам объяснить, в чем дело..." - начал Воронов, но американец снова прервал его: "Что вы знаете об астероидах, Алексей Петрович?"
Китайский лунный фейерверк
Между звезд никому не видные
висят струны разноцветные
древних шелковых путей
караванные огни?
или волн след на песчаном берегу?
прекрасней чем китайский лунный фейерверк
этот вид многих разума лишал
много тысяч лет назад как-то вышло так,
что мы перестали их замечать
между звезд никому не видные
висят струны разноцветные
много тысяч лет назад как-то вышло так,
что мы перестали их замечать
Еще одни, те закручены в спираль
как на елке в небе мишура
этих раковин шум
водопадом льется вниз
образуя ауру вокруг всего
Петрович покачивался в волнах установки, напоминающей большой аквариум. Он чувствовал, как электрические импульсы каплями дождя ударяли его. Это было довольно приятно и напоминало физиотерапию или душ Шарко, который ему прописывали в санатории в позапрошлом году. Петрович сидел в этом бассейне уже несколько часов и снова и снова удивлялся, каким образом Воронову удалось убедить его стать подопытным. Многое из того, что доктор рассказывал ему о своей работе, казалось Петровичу знакомым и верным.
Когда Воронов говорил о л-поле, электро-динамическом поле живых существ, Петрович вспоминал, что в детстве видел контуры вокруг животных, и когда его кошка разбилась, спрыгнув из окна, он выбежал во двор и увидел, как ее контур изменяет цвет и сжимается, хотя она прожила еще несколько часов. Когда доктор объяснял ему, что ученый, открывший л-поле, обнаружил связь электричества в живых существах с астрономическими явлениями, Петрович мог поклясться, что он уже откуда-то знал об этом. Он никогда не рассказывал никому об этом, потому что сам не был до конца уверен, но он всегда ощущал связь с космосом. Все это было на уровне очень тонких ощущений, но, что касается полнолуния, где-то два-три для до и после Петрович играл очень нервно, часто проигрывая. Ему всегда казалось, что и другие чувствуют подобное, просто предпочитают об этом не думать.
Воронов то и дело поглядывал на Петровича сквозь стекло и показывал большой палец, видимо, считая своим долгом подбадривать свою добровольную лабораторную крысу. Странно, но Петрович сам чувствовал, что все идет нормально, несмотря на то, что комфортным его положение в аквариуме назвать было тяжело. Две ассистентки профессора, похожие на студенток хохотушек, пытались держаться профессионально и скромно отводили от него глаза, когда проходили мимо, проверяя свои приборы. В лаборатории находился еще один человек. Похожий на спортсмена, одевшегося в костюм по торжественному поводу, он, казалось, дремал в массивном кожаном кресле напротив Воронова, но, когда они с доктором иногда перебрасывались парой фраз, можно было заметить его волнение. Он пришел уже после начала эксперимента, и Петрович не знал его имени.
"Алексей Петрович", - услышал он сквозь сон. "Алексей Петрович, просыпайтесь". Воронов стоял у аквариума с полотенцем. "Еще никто не засыпал на установке. Неужели вы не почувствовали энергии поля?"
"Какой энергии? Эта ваша установка расслабляет получше душа Шарко".
"Очень странно... Наши приборы показали аккумуляцию поразительного количества энергии". Воронов протянул ему полотенце. "Алексей Петрович, разрешите вам представить. Мой коллега, Ричард Бер из НАСА".
"Доктор, я не вполне понимаю, при чем здесь НАСА?"
"Ричард хотел бы с вами переговорить..."
"Я прошу только несколько минут, Алексей Петрович, - прервал Воронова спортивный назнакомец, - чтобы объяснить то, о чем умолчал Михаил Захарьевич . Разумеется, он сделал это только потому, что мы его просили об этом".
Воронов виновато улыбнулся и развел руки.
"Что это - шутка?" Раздражение Петровича быстро сменялось гневом. Какую игру задумали эти двое? Сначала простая процедура для улучшения его спортивной формы, теперь НАСА.
"Пожалуйста успокойтесь, Алексей Петрович. Сейчас вам волноваться просто небезопасно. Мы ответим на все ваши вопросы. Но разрешите нам объяснить, в чем дело..." - начал Воронов, но американец снова прервал его: "Что вы знаете об астероидах, Алексей Петрович?"
