Моральные примеры. Моральные обязательства по отношению к животным и инопланетянам.

Моральные обязательства по отношению к животным и другим формам разума.

Пример 12.

Деревенский житель Кузьмич хочет на новый год зарезать свинью Хрю на праздник и порадовать свою семью. Одна проблема -- Хрю стала любимицей его маленьких дочерей. Как поступить?

Категорический императив -- резать. У Кузьмича не моральных обязательств перед свиньей.

Утилитарианизм -- не резать. Дочки будут страдать от того, что лишились Хрю, и никакое жаркое не компенсирует этого.

Миниэгоизм -- не резать. Дочки могут посчитать отца бессердечным, а это в будущем может вызвать нежелательные последствия.

Пример 13.

Александр, проезжая в джипе по лесу, видит на дороге ежика, Он вынимает из багажника помповое ружье и стреляет в ежика для удовольствия. Правильно ли это?

Этика добродетели — неправильно. Такая излишняя погоня за удовольствиями разрушает целостность личности.

Категорический императив -- правильно.

Утилитарианизм -- правильно. Александр от этого становится счастливее, и ничьи чувства не страдают.

Миниэгоизм -- неправильно. Пусть даже никто никогда не сможет узнать, что он сделал, Александру выгодно предаваться возвышенным удовольствиям, которые гораздо больше увеличивают индекс счастья. Привыкнув же к такого сорта низменным развлечениям, как расстреливание ежиков, он рискует не познать более тонкие удовольствия.

Кант считал, что у нас нет моральных обязательств по отношению к животным, но то, как человек относится к животным, говорит о его моральном облике. При прочих равных условиях миниэгоисту выгодно иметь лучший моральный облик даже, если об этом не будет известно окружающим. Во-первых, правильно себя воспитывая, миниэгоист не рискует попасть впросак в следующий раз, когда будут свидетели. Во-вторых, моральность миниэгоиста обеспечивает ему доступ к более тонким и более ценным удовольствиям. Поэтому миниэгоист избегает наносить вред животным без необходимости.

Пример 14.

В небе над большими городами по всей планете появились огромные корабли-носители инопланетян. Опасаясь, что начнется вторжение, вооруженные силы всех стран решают атаковать первыми. Правильно?

Аристотель -- ??

Кант -- ничего страшного. У нас нет моральных обязанностей перед инопланетянами.

Утилитарианизм -- ??? Счастье инопланетян, конечно, не учитывается, но все равно, вопрос сложный. Если инопланетяне прилетели с дарами -- одно дело, если с войной -- другое.

Миниэгоизм -- правильно. Если пред нами агрессоры, то, видимо, они предвидели предупредительный удар со стороны землян. Значит, атака даст только слабое увеличение индекса счастья, скажем, 4 против 3 без атаки. Если они прилетели с миром, то атака дает индекс счастья тоже где-то 4, зато мирное решение и возможные выгоды от этого дает индекс счастья 100. Минииндекс атаки -- 4. Минииндекс выжидания -- 3.

Когда минииндексы возможных решений приблизительно равны миниэгоист может кое-чему научиться от максиэгоиста. Риск в таких случаях оправдан.

Пример 15.

Уолтернет видит, что взаимодействие с вселенной Уолтера разрушает его вселенную. Он решает уничтожить мир Уолтера и тем самым. с какой-то вероятностью спасти свой мир. Правильно ли это?

Этика добродетели -- ??

Кант -- ?? С одной стороны, жители другой вселенной разумны и могут понять универсальные законы и следовать им. С другой стороны, они не попадают под действие универсальных законов мира Уолтернета.

Утилитарианизм -- правильно. Даже если учитывать интересы обитателей другой вселенной наравне с "местными", то без разрушения мира Уолтера погибнут все, а так -- только половина.

Максиэгоизм -- правильно. Надо уничтожать.

Миниэгоизм -- не правильно. Если есть малейшая вероятность, что разрушение мира Уолтер уничтожит и мир Уолтернета, то в этом худшем случае Уолтернет только ускорит конец.

Пример 16.

Наблюдатели из сериала Грань могут путешествовать во времени и, следовательно, знать будущее. Какой моральной теории они должны придерживаться?

Все зависит от того, как они путешествуют по времени. Допустим, речь идет о ветвящемся времени, где возможности путешественника поистине безграничны. Он может совершить поступок в своей ветви, перенестись в будущее, узнать результат, вернуться за одну секунду до поступка и поступить по-другому. Тогда Наблюдателю разумно будет придерживаться утилитарианизма и максимизировать всеобщее счастье. Но, если Наблюдателю доступны только путешествия в модели НКЛ , то у него не будет возможности исправить свои ошибки в данном мире НКЛ. Он только может, зная, что его предшественники ошиблись в одном из миров, не повторять их ошибки в более молодом мире. Но это не гарантирует его он того, что он сам не ошибется. Какой стратегии должны придерживаться Наблюдатели, чтобы хотя бы двигаться в правильном направлении и нанести минимальный вред мирам НКЛ? Если мы зададимся вопросом, что может Наблюдатель узнать из опыта своих предшественников, то ответом будет: Он может узнать, что очень многие возможности исходов поступков, которые рассматривали его предшественники, не реализуются. Если кем-то из предшественников Наблюдателя был сделан поступок А, то, видя его последствия, Наблюдатель может сделать вывод, что предшественник зря рассматривал все возможности, где поступок А не приводит к таким последствиям. Если бы Наблюдатели были миниэгоистами, то они имели бы гарантию, что, уменьшая выбор возможностей с каждой попыткой, они рано или поздно пришли бы к оптимальному решению, не сильно навредив тем мирам НКЛ, на которых ставили эксперименты.

Может быть, это будет понятнее на следующем примере.

Пример 17.

У мальчика есть яблоко и нож. Известно, что в яблоке где-то скрывается мертвый червяк. Мальчик не хочет есть яблоко, пока в нем есть червяк. Он решает отрезать от яблока по кусочку, пока не вырежет червяка. Мальчик никуда не спешит, и время -- не вопрос. Важно оставить как можно большую часть яблока для дальнейшего поедания. Какими ломтиками отрезать, большими или маленькими?

Средствами элементарной теории вероятности можно показать, что мальчик вправе ожидать, что после отрезаний останется почти половина яблока в том случае, если он будет отрезать как можно более мелкими кусочками. Это -- как раз оптимальная стратегия миниэгоиста.

Можно, конечно, еще разрезать яблоко пополам и выбросить ту половину, в которой притаился червяк, но это уже нарушение условий задачи.

Моральные эксперименты. "Эгоистом быть не так просто" и культурный релятивизм.

Пример 7 (часто применяющийся для опровержения утилитарианизма)

Шериф в поселении на диком западе оказывается перед толпой, которая собирается требует повесить Боба за совершенное недавно убийство. Шериф совершенно точно знает, что Боб не виновен, но толпа настаивает. Если шериф не захочет казнить Боба, то начнутся беспорядки и несколько человек погибнут. Что делать?

Этика добродетели -- ???

Кант -- не вешать.

Утилитарианизм -- повесить.

Максиэгоизм -- повесить.

Миниэгоизм -- Зависит от того, насколько правильно устроены институты власти. Если дело действительно происходит на диком западе и никто никогда не проверит, действительно ли Боб был виноват, то -- повесить. Если же возможна ревизия, то лучше подвергнуться гневу толпы, но не быть потом привлеченным за убийство.

На этом примере видно, насколько миниэгоист зависит от правильного устройства общества. При хорошо работающих институтах власти служащий-миниэгоист лучше выполняет свои обязанности, чем утилитарианист.

Пример 8 (еще один, опровергающий утилитарианизм)

Идет финальный матч Кубка Мира по футболу. Ответственный за телетрансляцию этого события обнаруживает, что один из болельщиков, скопившихся около стадиона, запутался в проводах питания. Единственный способ спасти его -- прекратить трансляцию матча на десять минут. Что делать?

Этика добродетели -- ???

Категорический императив -- остановить трансляцию.

Утилитарианизм -- не останавливать. Удовольствие от игры миллионов болельшиков перевешивает мучения и смерть бедняги.

Максиэгоизм -- не останавливать. Он сам виноват, а хорошо сделанная работа позволит надеяться на значительную выгоду в будущем.

Миниэгоизм -- остановить. В худшем исходе за смерь болельщика можно оказаться в тюрьме, а за прекращение трансляции -- только лишиться работы.

Пример 9.

Питер в сериале Грань, принимая Фоливию за Оливию, вступает с ней в интимные отношения. Морально ли он поступил? Или, говоря другими словами, можно ли считать это изменой?

Этика добродетели -- ??

Категорический императив -- не морально, это измена.

Утилитарианизм -- ?? Вполне возможно, что общее счастье от поступка Питера только увеличилось. Но утилитарианист оказывается здесь перед неожиданной проблемой: Надо ли учитывать счастье Фоливии, если она не принадлежит к этой вселенной? Если учитывать, то не следует ли поставить ее интересы значительно ниже интересов местных обитателей?

Максиэгоизм -- "однозначно, молодец!!"

Миниэгоизм -- аморально. Вопрос надо задавать с точки зрения самого Питера. Если бы он учитывал ту возможность, что перед ним Фоливия, его поступок был бы аморальным. Но ему это даже в голову не могло придти. Хотя его память и чувственные ощущения не исключали эту возможность, он ее проигнорировал. Было ли это правомерно? Если бы это было правомерно, поступок Питера мог бы считаться моральным. Но правила Льюиса запрещают игнорировать реальный мир и миры на него похожие. Значит, Питер все-таки поступил аморально. Это можно условно назвать "преступлением, совершенным по небрежности". Чтобы не оказываться постоянно в таких ситуациях, миниэгоист вынужден стремиться расширять свои знания о реальном мире.

Для наших целей миниэгоизм даже имеет определенное преимущество даже над утилитарианизмом, потому что основанный на эгоизме он не сталкивается с вопросом учета интересов жителей паралллельной вселенной.

Культурный релятивизм.

Обсуждая вопросы эпистемологии, мы обнаружили, что некоторые знания могут не обладать трансмиссивностью, то есть не передаваться от одного человека к другому. Мы назвали их эзотерическими знаниями. Причина их происхождения в том, что одни человек может игнорировать одни миры, а другой -- другие. (См. пример с алхмимиком) Но таким же образом при принятии моральных решений один макси- или миниэгоист может проигнорировать то, что другой макси- или миниэгоист не может проигнорировать. Тогда их мнения относительно моральности одного и того же поступка могут различаться.

Пример 10.

Максиэгоисты Билли и Вилли хотели потратить свои премии на то, чтобы сходить в казино. Билли никогда не выигрывал в лотерею и уже давно не покупает лотерейные билеты. Вилли тоже никогда не выигрывал в лотерею, но на прошлой неделе его дальний родственник выиграл крупную сумму -- Вилли об этом рассказывала его сестра. Тогда Вилли решил купить на всю премию лотерейных билетов. Билли жестко критикует его за это. Он считает, что лучше было сходить в казино, как договаривались. Кто прав?

Правы оба. Как максиэгоисты они ищут возможности, которые дают наибольший куш. Билли считает, что казино -- как раз такая возможность. Хотя в лотерею можно выиграть даже больше, он игнорирует такую возможность. Но Вилли не может ее проигнорировать, потому что его внимание привлечено к этой возможности рассказом о сказочном выигрыше родственника.

Пример 11.

По свидетельством путешественников, впервые встретившихся с эскимосами, в те далекие времена их моральные нормы сильно отличались от принятых в западном мире. Например, у эскимосов было обычной практикой оставлять своих стариков, неспособных больше выполнять свои обязанности в семьях, умирать в одиночестве на снегу. Морально ли это?

Этика добродетели -- ???

Категорический императив -- нет.

Утилитарианизм -- морально. Эскимосы всегда должны учитывать возможность того, что в поселении возникнет недостаток пищи. Если не избавляться от тех, кто уже не может добывать себе пропитание, все поселение будет страдать от голода или даже вымрет.

Миниэгоизм -- Морально с точки зрения эскимосов, но аморально с точки зрения западного человека. Западный человек игнорирует возможность голода в поселении, потому что не сталкивался с его ужасными последствиями. Те западные люди, которые были свидетелями голода, например, находясь в полярной экспедиции или на плоту после кораблекрушения свидетельствуют о безумных страданиях, которые им приходилось переносить. Но, что еще страшнее, вся западная мораль рушится в таких случаях. Начинается животная борьба за остатки пищи, людоедство. Для эскимосов все это было реальностью,

Это -- пример культурного релятивизма, который выражается в том, что различные народы имеют различные моральные нормы и который бросает вызов любой теории морали. Примыкающая к культурному релятивизму проблема -- толерантное отношение к моральным нормам других народов -- уже обсуждалась нами в рамках эпистемологии эзотерического знания. Нет ничего удивительного, что миниэгоизм, построенный на сходных принципах, с пониманием относится к явлению культурного релятивизма. Другое дело, что в обеспеченных обществах, где ценится безопасность каждого из его членов, культурные различия моральных норм становятся минимальны, так как появляется возможность игнорировать различные эксцессы. Таким образом, миниэгоизм не только объясняет культурный релятивизм, но, в отличие от утилитарианизма. показывает, что культурный релятивизм нельзя считать абсолютной нормой.

Моральные эксперименты. Уолтер, спасение человечества, экология и слеза ребенка.

Пример 3.

У Васи есть небольшая денежная заначка. Помочь материально незнакомцу, родственнику или пропить?

Этика добродетели -- родственнику.

Категорический императив -- ??

Утилирианизм -- ?? точно не пропить, но, кому помогать, не понятно.

Максиэгоизм -- помочь родственнику.

Миниэгоизм -- помочь родственнику.

Миниэгоизм все еще не подводит. Максиэгоизм на этот раз тоже не подвел, потому что не чем было особенно рисковать.

Пример 4.

Уолтер может спасти человечество, создав универсальных солдат для будущей войны. Но для этого он должен обречь детей на мучения или даже смерть. Можно ли это сделать?

Этика добродетели -- нет. Уолтер выскомерно считает себя равным богам и не придерживается золотой середины.

Категорический императив -- категорически нет!!! "Все счастье человечества не стоит одной слезы ребенка".

Утилитарианизм -- если Уолтер сможет заставить себя это сделать, то можно и даже надо.

Максиэгоизм -- можно, так как в случае, если Уолтер был прав, и новые суперсолдаты действительно помогут, то он станет спасителем человечества.

Миниэгоизм -- нельзя, потому что за страдания детей будет возмездие или муки совести, но никто не может потребовать от простого ученого, чтобы он спас человечество, а тем более наказать за то, что он этого не сделал.

В этом примере макси- и миниэгоист разошлись во мнениях. Максиэгоист поддержал точку зрения утилитарианиста, а миниэгоист -- Канта.

Пример 5.

Возможно сделать все человечество в какой-то мере счастливее, если заставить плакать одного ребенка на паять минут, не нанося ему никакого существенного вреда. Можно ли так поступить?

Этика добродетели -- скорее всего, можно. В этом нет никаких отклонений от золотой середины.

Категорический императив -- нельзя.

Утилитарианизм -- можно.

Максиэгоизм -- ?? если только от этого будет выгода для морального агента.

Миниэгоизм -- можно. Нет ничего страшного в том, что ребенок немного поплачет, а увеличение счастья всего человечества положительно скажется на индексах счастья, возникающих в трудных ситуациях. Например, более счастливый негодяй может пожалеть миниэгоиста и не бить его по голове в переулке, а просто отнять кошелек. Здесь миниэгоисту выгодно придерживаться взглядов разумного эгоиста.

Этот пример -- умозрительный пример Достоевского. Но он встречался в истории. Известный кинорежиссер итальянского неореализма Витторио Де Сика столкнулся с ним в фильме "Похитители велосипедов". В центральной сцене крупным планом должен был плакать мальчик, главный герой. Но артистического дарования мальчика не хватало для настоящего трагизма. Тогда Де Сика стал издеваться над мальчиком и довел его до слез. В этот момент как раз он дал команду "мотор". Фильм "Похитители велосипедов" признавался лучшим фильмом, снятым за историю кинематографа, и до сих пор входит в десятку лучших фильмов для подростков.

Пример 6.

Директор атомной электростанции и любящий отец делает все возможное, чтобы добиться наибольших успехов в своей работе, дать электроэнергию в ближайшие города, обеспечить семью, но забывает, что наносит вред окружающей среде, огромному количеству людей и своим детям в том числе. Какой выход из парадокса?

Этика добродетели -- Надо придерживаться золотой середины. Быть просто служакой и не думать о последствиях своих действий -- аморально.

Категорический императив -- ??

Утилитарианизм -- Положение Бентама, приведенное нами под пунктом 4, когда мы обсуждали утилитарианизм, как раз касается тех случаев, когда люди, увлеченные сиюминутными достижениями, забывают о долгосрочных благах. Экология и здоровье детей необходимы для счастья будущих поколений. Значит, законодатель должен вмешаться и принять соответствующие законы.

Максиэгоизм -- Директор должен продолжать работать, так как он зарабатывает деньги на обучение детей, а экология может и исправиться сама собой.

Миниэгоизм -- Директор должен серьезно задуматься. Возможная болезнь его детей в будущем, спровоцированная хоть в малой степени экологическими проблемами, может перевесить все его достижения как руководителя и добытчика. в настоящем.

Этот пример -- частный случай глобальной проблемы последних десятилетий. Если раньше промышленность могла спокойно черпать из бесконечного резервуара природных запасов, то с развитием технологий "планета становится слишком мала" для этого. Змей начинает кусать собственных хвост, и для руководителей становится уже недостаточно честно выполнять свою работу. Но мораль не успевает за технологиями. Настоящий ответ на эту животрепещущую проблему дает только утилитарианизм и миниэгоизм.

Теории морали в сериале Грань. Макси- и миниэгоизм. Примеры 0 - 2

Максиэгоизм и миниэгоизм. Определения и примеры.

Таким образом в нашей модельной теории:

(1) Максиэгоист рассматривает все возможные миры, соответствующие его чувственным ощущениям и памяти за исключением тех, которые он может проигнорировать. Для каждого поступка он рассматривает его исходы во всех таких возможных мирах и запоминает только наибольший индекс своего собственного счастья по всем мирам. Пусть он называется максииндекс поступка. Затем он выбирает тот поступок, который дает наибольший максииндекс.

(2) Миниэгоист рассматривает все возможные миры, соответствующщие его чувственным ощущениям и памяти за исключением тех, которые он может проигнорировать. Для каждого поступка он рассматривает его исходы во всех таких возможных мирах и запоминает только наименьший индекс своего собственного счастья по всем мирам. Пусть он называется миниииндекс поступка. Миниэгоист выбирает поступок, который дает наибольший минииндекс.

Эти определения мне не удалось привести к более или менее удобоваримому виду, но не беда. Дальнейшие примеры или, как их называют в этике, мысленные эксперименты призваны прояснить ситуацию.

Пример 0.

Существует простейший аналог миниэгоизма -- стратегия максимин, не учитывающая возможность игнорирования некоторых возможных миров, не исключенных знанием морального агента. Нашей первой задачей будет показать, что миниэгоиз гораздо лучше максимина. Как решающий довод против максимина его оппоненты приводят такой пример:

Петя может сидеть дома или пойти на концерт. Что выбрать?

Максиминист, руководствуясь лозунгом "Как бы чего не вышло!" должен выбрать сидение дома, потому что тогда в худшем случае ему станет скучно, но, если он пойдет на концерт, он рискует попасть в автомобильную катастрофу. Пете вроде бы ничего не остается, как запереться на долгие месяцы подобно Ховарду Хьюзу. Но мы уже встречались с подобным затруднением в примере с Виктором Ивановичем и тонущим мальчиком. Если бы Виктор Иванович был бы максиминистом, то он прошел бы мимо, опасаясь заразиться какой-либо болезнью от мальчика. Но Виктор Иванович-миниэгоист игнорирует возможность того, что мальчик болен инфекционным заболеванием, если не имеет достоверной информации, свидетельствующей о том, что с этой возможностью надо считаться. Отличие Пети-миниэгоиста от Пети-максиминиста в том, что максиминист должен проделать невыполнимую работу -- перебрать все возможные миры, хоть сколько-нибудь отличающиеся друг от друга, и посмотреть во всех них, к чему приведет его предполагаемый поступок. Миниэгоист не ставит перед собой такой невыполнимой задачи. Он перебирает только конечный набор возможных миров, совместимых с его знаниями о действительности и более или менее похожих на реальный мир. Если бы миниэгоист задался целью включить в этот набор все риски, то набор перестал бы быть конечным. Таким образом пока его внимание не привлечено к возможности аварии Петя-миниэгоист спокойно выбирает поход на концерт, если, конечно, его не отпугнет реальная возможность того, что концерт будет скучнее, чем телевизионная передача дома (Вот о чем действительно надо подумать!)

Надо, наверное, подчеркнуть, что проигнорировать какую-то возможность совсем не значит отрицать, что с определенной малой вероятностью она может произойти. Это значит просто не включать ее в список анализируемых возможностей, существенных для принятия морального решения. Оппоненты максимина путают процесс принятия решения и процесс строгого определения моральности поступка. Не надо быть миниэгоистом, чтобы на практике не обращать внимание на большую часть возможных миров, не исключенных знаниями морального агента, -- иначе принять решение в разумные сроки не удастся никому, и мозг человека зависнет, как компьютер. Возможно, это и произошло с Ховардом Хьюзом во время его известного добровольного заточения.

Таким образом, можно заключить, что:

максимин =миниэгоизм+паранойя.

(Аналогичные затруднения возникают в эпистемологии в известном парадоксе лотереи)

Пример 1.

Спасатель на пляже видит, что две лодки почти одновременно переворачиваются, и люди оказываются в воде. В одной из них было пять человек, в другой -- один. Спасти людей из обеих лодок невозможно -- они находятся на значительном расстоянии друг от друга. Кого спасать?

Этика добродетели -- ???, но, скорее всего, пять человек.

Категорический императив -- ??? скорее всего, пять.

Утилитарианизм -- спасать пять человек.

Максиэгоизм -- пять (больше возможное вознаграждение).

Миниэгоизм -- пять (учитывая, что родственники погибших могут сильно испортить индекс счастья).

Этот пример -- любимый пример утилитарианистов, потому что только их теория однозначно дает правильный интуитивно ответ -- пять. Но легко заметить, что сторонник Канта может сказать, что его теория тоже дает этот ответ. Ничто не мешает создать универсальный закон, требующий в подобных ситуациях спасать наибольшее число пострадавших. Макси- и миниэгоизм, по крайней мере, не выбиваются из коллектива и дают тот же результат.

Пример 2.

Хулиган идет по улице и видит другого мальчика, который садится на новенький велосипед. Можно ли отнять велосипед у другого мальчика?

Этика добродетели -- нельзя. Хулиганить недобродетельно.

Категорический императив -- нельзя.

Утилитарианизм -- ?? Радость хулигана может компенсировать горе другого мальчика. Но здесь снова возникает трудность с тем, какое распределение счастья считать правильным.

Максиэгоизм -- "отнимать, однозначно!!!"Если "пронесет", то просто будет велосипед.

Миниэгоизм -- нельзя. Вызовут в школу или другой мальчик позовет старшего брата -- нехорошо.

Максиэгоизм не подходит для решения бытовых этических вопросов. Он подталкивает морального агента на рискованные поступки.

Теории морали в сериале Грань. Теория морали специально для фантастики.

Теория морали для фантастики.

Что нам хотелось бы он нее?

1. Желательно, чтобы модельная теория выводилась напрямую из эгоизма, чтобы избавиться от проблемы Сиджвика.

2. Желательно, учитывать многообразие возможных последствий одного и того же поступка, но избежать процедуры усреднения.

3. Желательно, чтобы модель давала выводы, сходные с утилитарианизмом. Таким образом она была бы наиболее близка к морали в ее современном понимании. Например, должна объяснять почему спасение пяти людей лучше, чем спасение одного при прочих равных условиях.

4. Желательно обеспечить рациональность модельной теории, то есть поступки должны быть результатом принятия решения, основанного на знании, а не быть догматически продиктованы. То есть, нужна связь с эпистемологией.

5. Желательно, чтобы модель формулировалась таким образом, чтобы можно было учитывать интересы жителей параллельной вселенной.

6. Желательно объяснить явление культурного релятивизма, то есть различие моральных норм у разных народов мира и даже разных миров, раз уж идет речь о фантастике.

Пункты 2 и 5 приводят нас к выводу, что модельная теория должна быть сформулирована непосредственно в семантике возможных миров. Пункт 4 тогда приводит к уже успешно применявшемуся нами определению эпистемологического знания Дэвида Льюиса Как быть с пунктами 1 и 3? Нужно ли вводить в модельную теорию мистические элементы, как это предлагал делать Сиджвик? Можно попытаться обойтись без этого. Когда шла речь о том, что счастье не сохраняется в близких возможных мирах, уже вставал вопрос, какое вознаграждения получают люди, которые заслуживают счастья, но которым не повезло в реальном мире. Тогда говорилось о том, что они счастливы перенесенно, то есть кто-то из их двойников из близких возможных миров вполне счастлив. Понятно, что от перенесенного счастья человек не может получить такого же удовольствия, как от реального, но все же оно может служить определенным стимулом наподобие воздаяния праведникам в загробной жизни.

В пункте 2 предлагается учитывать различные варианты последствий поступков, но избежать усреднения. Это возможно сделать двумя способами. Один путь назовем путем максиэгоизма от эгоизма и максимализма.
Максиэгоист будет обращать внимание только на самые удачные возможные исходы того или иного поступка. Допустим, у него на выбор есть два моральных поступка, каждый из которых будет иметь по 2 возможных исхода, например:

Проступок А при исходе А1 дает максиэгоисту индекс счастья 50 и при менее удачном исходе А2 дает индекс счастья 10.

Поступок Б при более удачном исходе Б1 дает индекс счастья 40, а при менее благоприятном исходе.Б2 -- 20.

Тогда максиэгоист выберет поступок А, ориентируясь на то, что из всех исходов всех поступков именно А дает ему шанс получить наибольшее счастье.

Другой путь -- более осторожный путь миниэгоиста. Миниэгоист не заинтересован в "игре по-крупному". Он не ищет шансы для наибольшего счастья, он хочет избежать наихудшего исхода, то есть он не максимизирует удовольствие или счастье, а минимизирует свое страдание. Когда он рассматривает возможные последствия какого-либо поступка, он будет ориентироваться только на наихудшие исходы. Правильным для него будет тот поступок, который даст максимум среди наихудших исходов. В примере с поступками А и Б он будет рассуждать так: худший исход поступка А, а именно А2, дает 10, а худший исход поступка Б, Б2, дает 20, следовательно, я выбираю поступок Б как наиболее безопасный.

Надо заметить, что, если не учитывать возможность различных исходов одного и того же поступка, позиции максиэгоиста и миниэгоиста совпадают и становятся позицией просто эгоиста. Здесь можно сделать одно замечание, из которого будет видно, что мы хотим получить в результате. Когда Сиджвик не мог увязать утилитарианизм и эгоизм, решающим фактором было то, что, эгоист иногда выбирает значительную выгоду для себя, даже рискуя быть наказанным за антиобщественный поступок. Наш максиэгоист будет рисковать почти всегда, даже в тех случаях, когда просто эгоист воздержался бы. Зато миниэгоист -- суперосторожен и будет избегать поступать во вред обществу, только если не будет совершенно определенно знать, что останется безнаказанным. Можно надеяться, что миниэгоизм будет существенно ближе к утилитарианизму, чем просто эгоизм. Но мы еще не все сказали о мини- и максиэгоизме. Возможных миров настолько много, что никто не в состоянии учесть их все.  В примере с Виктором Ивановичем и мальчиком, тонущем в пруду, если бы Виктор Иванович был максиэгоистом. он выбрал бы вариант спасения ввиду того, что это может принести ему в определенных случаях существенное вознаграждение Если бы он был миниэгоистом, то, приниая во внимание риск для собственного здоровья, он мог предпочесть пройти мимо, но только в том случае.... если бы не смог проигноривать возможность того, что мальчик может заразить его. Это могло бы иметь место в том случае, если бы было известно об эпидемии некого заразного заболевания, которое подкашивает людей неожиданно, а не начинается постепенно. Таким образом, нельзя было бы исключить возможность того, что мальчик болен и, потеряв на мгновение сознание, упал в воду. Если бы никакой подобной информации не было бы, Виктор Иванович мог бы проигнорировать такую нелепую возможность и руководствоваться другими рассуждениями: Если я пройду мимо, факт моей черствости может стать известен, моя репутация пострадает. Пожалуй, стоит спасти беднягу! (Рассуждения благоразумного эгоиста у Канта)

Становится видно, что так же, как в эпистемологии, в морали невозможно обойтись без игнорирования совсем уже малоправдоподобных возможных миров. Иначе моральный агент будет полностью парализованный блуждать в их дебрях, а не выбирать оптимальные поступки. С решением подобной ситуацией мы уже сталкивались в определении знания Льюиса.

Теории морали в сериале Грань. Когда эгоизм и этика добродетели лучше, чем более совершенные теории морали?

Интересно, что мистическая тактика вознаграждения бескорыстных поступков, необходимость которой обнаружил Сиджвик, применяется в некоторых русских сказках. Назидательной цели сказок, воспитания доброты в детях, сложно добиться, если главный герой помогает другим из чувства долга или по договору. Например, Иван-царевич не говорит мужичку руки железны: "Дам тебе напиться, если потом будешь мне помогать", -- или: "Мой моральный долг не позволяет отказать тебе в просьбе". Иван-царевич помогает мужикчку бежать из тюрьмы из простосердечия и за это изгоняется из своего царства. Только в другом царстве, как бы в ином мире, его находит благодарность мужичка, который дает ему удивительную силу, с помощью которой царевич вызволяет Марфу-царевну из многочисленных неприятностей. Похожий сценарий появляется в сказке Морозко. Падчерица не жалуется на мороз в лесу из природной скромности, и награда ее находит как раз в том момент, когда она должна была бы уже окоченеть.

Подытоживая, можно сказать, что невозможность опровергнуть эгоизм без привлечения сверхъестественных сил приводит к тому, что современный утилитарианизм не может разобраться с вопросами справедливого разделения счастья в обществе. Каждый моральный поступок должен максимизировать всеобщее счастье -- это понятно. Но какой процент счастья должен кому достаться -- это предмет спора. Что еще более печально -- тень от этой нерешенной проблемы косвенно падает на современную демократию, которая сталкивается с тем же затруднением уже не на уровне моральной теории, а на уровне реальной политики. Радикальное решение -- способ вывести утлитарианизм из эгоизма -- до сих пор не найдено.

Другой тонкий момент, осознанный уже в двадцатом столетии, связан с неполнотой знания морального агента. Говоря языком, который мы уже использовали в философском анализе сериала Грань, это можно выразить следующим образом. Знания морального агента в момент принятия решения не выделяют строго один из возможных миров, а оставляют на выбор несколько вариантов, в каждом из которых один и тот же поступок будет иметь различные последствия. Пример: служащий Виктор Иванович проходит мимо пруда, в котором тонет мальчик. Мальчик не известен Виктору Ивановичу, но на улице стоит хорошая погода, и Виктор Иванович был когда-то мастером спорта по плаванью. Ему не представляет особого труда спасти мальчика и он прыгает в воду. Но оттого, что Виктор Иванович не знает мальчика возможны различные варианты последствий. Например, мальчик может оказаться сыном начальника Виктора Ивановича, тогда Виктор Иванович за свой хороший поступок получит так долго ожидаемое повышение. Но, с другой стороны, мальчик может быть просто мальчиком или даже мальчиком, больным каким-либо инфекционным заболеванием. Тогда Виктор Иванович рискует заболеть и возможно даже потерять работу. Современные утилитарианисты предлагают проводить усреднение по таким возможным последствиям морального поступка, но с какими весами брать варианты? Речь на самом деле идет о возможных мирах, а для усреднения по возможным мирам требуется знать количественное выражение похожести возможных миров друг на друга. Иначе это называется метрикой на пространстве возможных миров. Откуда ее взять? По крайней мере, философы, занимавшиеся возможными мирами, всегда избегали заходить так далеко. Сказать, что одни мир ближе к нашему, чем другой -- это еще можно понять. Но сказать насколько ближе количественно -- это уже слишком!

Таким образом, многообразие современных утилитарианских позиций делает затруднительным их использование для морального анализа сериала Грань. Тем более, что у нас появляется совсем необычный для традиционной этики вопрос: Надо ли учитывать счастье людей из параллельного мира Уолтернета в принципе максимального счастья для мира Уолтера? Два или более миров, населенных двойниками, ставят нелегкие задачи и перед утилитарианизмом, и перед категорическим императивом. В данном случае эгоизм и аристотелевская этика, при всех их недостатках, испытывают гораздо меньше трудностей. Именно ориентируясь на них, можно искать пути построения модельной теории морали, дающей возможность высказывать хоть какие-то моральные суждения о событиях и героях сериала Грань.

Теории морали в сериале Грань. Эгоизм, утилитарианизм и мистика.

Если Кант подчеркивал необходимость бескорыстной доброй воли и недопустимость отношения к другим людям как к средствам достижения своей цели, а Аристотель призывал придерживаться средней позиции между служением своим собственным и общественным интересам, то утилитарианисты выбрали совершенно другой и, даже можно сказать парадоксальный, путь к построению теории морали. Их отправной точкой можно считать эгоизм, то есть абсолютно корыстную позицию человека по отношению к обществу. Все, что нужно эгоисту -- это выбирать такие поступки, которые максимизируют его удовольствие (если он гедонист), или -- его счастье, или -- его достижения, или -- реализацию его желаний. Хотя эгоизм в чистом виде мало применим для более или менее разумной теории морали в сообществе людей в связи с неизбежным столкновением интересов, зато он не предъявляет излишних требований к разумности или совестливости морального агента (человека, совершающего моральны поступки). Любой может понять, что ему нужно, чтобы получить максимальное удовольствие. Другое дело, что для одного удовольствием будет вкусно поесть, для другого -- сходить на выставку или в театр, а для третьего-- заняться любимой работой. Для решения этого небольшого недоразумения Милль предложил градацию удовольствий. Милль считал, что человек, узнавший более возвышенные удовольствия уже не променяет их на даже превосходящие количественно приземленные удовольствия. Так что нет необходимости считать, что эгоист-гедонист обязательно с утра до вечера должен предаваться самым низкопробным увеселениям и становиться "самодовольной свиньей" по словам одного из критиков обсуждаемой теории морали. В принципе, от градации удовольствия уже довольно близко до концепции разумного эгоизма, известной в России по работам Чернышевского. Эта теория предполагает, что моральному агенту выгодно, чтобы окружающие его люди тоже были счастливы. Но она не решает окончательно конфликт между собственным и общественным, а только выражает желание того, чтобы мир был устроен так, чтобы этого конфликта не было, что наше время выглядит слегка наивно..

Чтобы использовать эгоизм в качестве общественной морали , его необходимо разбавить существенным количеством альтруизма, то есть заботы об удовольствиях, счастье или реализации желаний других людей. Нужно справедливо разделить ожидаемые блага, и, как всегда в таких случаях, на ум приходит простейших вариант -- равномерное разделение.. Принцип выбора поступков, максимизирующих совокупное счастье всех послужил отправной точкой для британских философов-утилитарианистов 18-го и 19-го веков: Уильяма Палея, Иеремии Бентама, Уильяма Годвина, уже упоминавшегося Джона Стюарта Милля и Генри Сиджвика. Их усилия были направлены на создание научной морали решений в противовес догматической морали строго следования долгу. Естественно, за почти два столетия их взгляды претерпевали значительные изменения и вступали в противоречие друг с другом. Приведем некоторые из положений, которые в разное время были высказаны британскими утилитарианистами:

1. Бог благожелателен и хочет, чтобы мы действовали таким образом, чтобы увеличивали всеобщее счастье. В значительной степени мир им уже устроен таким образом, что следование устоявшимся законам и разделению собственности как раз увеличивает всеобщее счастье. (Палей)

2. Cуществование благожелательного бога сомнительно как раз потому, что действующие правовая и социальные системы неэффективны.(Бентам, Годвин)

3. Скептицизм относительно существования бога может привести к упадку морали вообще и утилитарианизма в частности. (Сиджвик)

4. Люди могут сами решать, что для них будет наиболее полезно. Но иногда они могут не понимать, в чем заключается их настоящая выгода, например, предпочитать сиюминутные удовольствия более существенным благам в будущем. Тогда задача законодателя в том, чтобы скорректировать их действия (необходимость законодательного вмешательства в свободный рынок). (Бентам)

5. Элита применяет принцип наибольшего счастья и устанавливает моральные нормы и социальные институты, которым должны подчиняться все остальные, не вникая в тонкости утилитарианизма. (Сиджвик)

6. Права человека -- только полезная выдумка. Несмотря на отсутствие прав человека, утилитарианизм должен принимать во внимание тот факт, что без чувства безопасности человек не может быть действительно счастливым. Таким образом, обеспечение безопасности для ВСЕХ людей первостепенно для утилитарианизма. (Бентам)

7. Нормы морали, в том числе и права человека, существуют как исторически сложившаяся практика применения принципа максимального счастья. (Милль)

8. ПРИНЦИП СВОБОДЫ. Единственным обоснованием для применения силы по отношению к члену общества может быть предотвращение вреда другим членам общества. (Милль)

9. ПРИНЦИП АВТОНОМИИ. Жизнь, проживаемая по-своему, приносит больше удовлетворения, чем навязанная, пусть и счастливая. Также и высшие удовольствия приносят больше удовлетворения, чем низшие. (Милль)

10. Демократия полностью не защищает свободу человека (от тирании большинства), но предпочтительна другим системам правления. (Милль)

11. ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ. При прочих равных моральные суждения не зависят от того, о ком идет речь. Если я решаю, что поступок правилен для меня, то он будет правильным для всех людей, подобных мне и оказавшихся в подобной ситуации. (Сиджвик)

12. ПРИНЦИП РАЗУМНОГО СЕБЯЛЮБИЯ. Меньшее количественно счастье сейчас хуже, чем большее количественно счастье в будущем. (Сиджвик)

13. ПРИНЦИП РАЗУМНОЙ БЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНОСТИ. Каждый человек обязан ценить счастье другого человека наравне со своим, если оно не меньше количественно или менее определенно достижимо. (Сиджвик)

Приведенный список отнюдь не претендует на полноту, но даже в таком виде способен показать тесную связь утилитарианизма с идеями современной демократии. Неудивительно поэтому, что утилитарианизм претендует на первенство среди современных этических теорий. Но это не значит, что в нем не осталось никаких проблем. Считается, что принцип разумной благожелательности слишком требователен, но если отказаться от него, то возникает огромное количество вопросов, касающихся распределения всеобщего счастья по конкретным индивидуумам. Морально ли, если большая часть счастья достанется одному человеку или узкой группе людей? Стоит ли в первую очередь максимизировать свое собственное счастье или лучше отдать предпочтение людям, обделенным судьбой? Эти и еще множество других вопросов до сих пор не нашли окончательных ответов, и поэтому современные сторонники утилитарианизма разделены на множество лагерей. Эгалитарианистам близки идеи социализма и равного разделения общественных благ, эгоисты настаивают на том, что "своя рубашка ближе к телу" и что в первую очередь надо заботиться об увеличении собственного счастья. Существуют те, кто считает, что в первую очередь надо учитывать интересы обездоленных до достижения ими какого-то минимального уровня благосостояния. Некоторые полагают, что каждый должен получать только то, что он заслуживает и т. д.

Такое "вавилонское столпотворение" мнений -- только отражение более серьеной проблемы, с которой столкнулся еще Сиджвик. Не существует рационального объяснения, почему утилитарианизм лучше, чем эгоизм. То есть, если миллионер хочет потратить миллион на еще один загородный дом, еще одну яхту или другую прихоть, то нет никакой возможности убедить его, что лучше направить эти деньги на благотворительность. Только, если бы мир был так устроен (как думал Чернышевский), что благо одного человека совпадало бы с благом всех людей, то это было бы возможно. Сиджвик видел для этого только одну реальную возможность -- веру во что-то, выходящее за рамки обыденной реальности. Например, бог мог наградить нравственных людей за их заботу о ближнем либо в этом, либо в ином мире. В таком случае уже не было бы конфликта утилитарианизма с эгоизмом, потому что утилитарианизм вытекал бы из эгоизма. Любой эгоист сообразил бы,. что надо быть и альтруистом, иначе можно упустить солидный куш. Все было бы хорошо, если бы уже Сиджвик не был свидетелем возрастающего религиозного скептицизма, что же говорить о двадцатом и двадцать первом столетиях! Но существование жизни после смерти, способное обеспечить награду праведникам, возможно не только в религии. Сиджвик искал выход в бурно развивающихся в 19-ом веке мистических течениях. Современная этика смотрит на эти попытки с улыбкой, но что она может предложить взамен?

Теории морали в сериале Грань. Категорический императив, "слеза невинного ребенка" и Жеглов.

Не удовлетворенный слабостями прикладной стороны этики добродетели и расплывчатостью доктрины среднего, Эммануил Кант вынужден был искать другие критерии моральности. Для этого он выдвинул концепцию универсальных законов морали, обязательных для всеобщего без исключения исполнения. Эта концепция получила название категорического императива. Моральным Кант предложил считать поступок, который по собственной доброй воле (моральному долгу, а не из корыстных побуждений) человек совершает в соответствии с этими универсальными законами. Теперь остается только ответить на то, откуда они берутся.

Кант жил в 18-ом веке и не мог не быть рационалистом, то есть верил вслед за Декартом в то, что мир в основном постижим с помощью размышлений. Соответственно, и универсальные законы морали должны иметь рациональное происхождение. Кант придумал логическую процедуру, с помощью которой каждое разумное существо более или менее точно может определить универсальные законы и то, насколько его поступок можно считать моральным. Поэтому теория морали Канта часто называется моральным конструктивизмом. В основном дело сводится к известному: "Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой". Или, более правильно, -- не делать ничего, кроме того, чему хотел бы придать статус универсального закона. Один пример из Канта, который может понадобиться нам очень скоро: Может ли человек обещать то, что не намеревается выполнять? Например, студент Максим оказался в стесненной ситуации и просит у приятеля в долг, не зная, как он будет отдавать. Кант разбирает два умозаключения, которые приводят к одному и тому же выводу, что такое поведение морально недопустимо. Максим может поразмыслить и понять, что вред, нанесенный его репутации на всю оставшуюся жизнь, значительно превысит ту маленькую материальную пользу, которую он получит в результате своего нечестного поступка. Это -- размышления благоразумного эгоиста. Подчеркнем на будущее еще раз, что они дают тот же результат, как и правильное по Канту следующее рассуждение. Максим может спросить себя, захочет ли он, чтобы нарушение обещания стало универсальным законом, и понять, что ему тоже будут давать обещания, выполнение которых он будет ожидать.

Последний пример является частным случаем общих рассуждений, которые приводят Канта к выводу, что нельзя использовать людей для достижения собственных целей. Люди как разумные существа, способные постичь универсальные законы морали, -- сами по себе являются целями, а не средствами. Возвращаясь к Уолтеру, можно сказать, что с точки зрения категорического императива Канта его эксперименты над детьми аморальны. Благородство целей не может оправдать использование других разумных существ для их достижения. На этой позиции стоял и Достоевский, когда говорил, что "счастье всего мира не стоит слезы на щеке невинного ребенка". Более того, Достоевский понимал, что невинность ребенка в этом высказывании является излишним требованием, и счастье всего мира не стоит и слезы отвратительной старухи, не говоря уже о ее жизни. Скорее всего Уолтеру тоже не была полностью чужда эта точка зрения, потому что он, оправдывая то, что он сделал с невинными детьми ради спасения вселенной, тем не менее продолжает испытывать муки совести. Еще один поступок Уолтера, как раз напрямую касается противопоставления судьбы одного ребенка и судьбы всего человечества. То, что он предпринял попытку спасти сына Уолтернета, рискуя уничтожением двух вселенных, с определенной натяжкой можно считать моральным поступком по Канту, но аморальным с точки зрения утилитарианского принципа максимального счастья. В этом случае он тоже испытывает угрызения совести. Поэтому можно предположить, что вопрос, поставленный Достоевским, решается не так просто, если речь действительно идет о выборе "или ... или...".

Более приземленное, но тем не менее очень рельефное выражение мысли о необходимости следовать универсальным законам можно найти в :известном высказывании оперативника Жеглова: "Вор должен сидеть в тюрьме!" Имеется в виду, что, каким бы хорошим человеком ни был вор и какие бы благородные цели он ни преследовал, пусть даже речь идет о Робине Гуде, сам факт нарушения им законов ставит его вне кантианской морали.

Первоначально категорический императив критиковали за то, что он как будто бы совершенно не учитывает детей и животных, которые недостаточно разумны, чтобы понять универсальные законы, и, следовательно, не входят в число существ, которые должны быть целями, а не средствами для их достижения. То есть по оригинальной версии категорического императива варварские эксперименты с детьми до определенного возраста можно было бы считать вполне оправданными. Естественно, это не состыковывается с современной интуицией относительно морали, и последователи Канта внесли определенные изменения и пояснения и легко справились с этим недочетом в первоначальной теории.

Другая проблема, с которой сталкивается категорический императив, это его излишняя, как считают некоторые, рациональность. Не все в жизни и не всеми воспринимается с позиций разума. Хотя мы можем с помощью умозаключений придти к выводу, что Робин Гуд, Бонни и Клайд или Уолтер аморальны, но все равно продолжаем симпатизировать им. 

Теории морали в сериале Грань. Этика добродетели.

Древнегреческие филососфы по историческим причинам не были так сильно заинтересованы в нормативной морали, как философы современности. Если сейчас задаются вопросом, что можно или что правильно делать, а что нельзя, то для моралистов древности было важнее определить, какого человека считать добродетельным или достойным. Аристотель в своей этике добродетели (virture ethics) концентрировался на характере и мотивах поведения человека. Логика такого подхода такова: добродетельный человек, руководствующийся правильным взглядом на действительность, совершает моральные поступки. В более поздних теориях морали, наоборот, моральность человека определяется по его поступкам.

Интуитивно подход Аристотеля кажется даже более правильным. Когда мы обсуждали существенные и случайные свойства, мы видели, что часто черты характера относятся к существенным свойствам, неизменным в близких возможных мирах. Также существенной, скорее всего, будет и аристотелевская добродетельность. Но конкретные человеческие проявления, в том числе и моральные поступки, зависят от множества случайных обстоятельств и не сохраняются в близких возможных мирах. Например, про Оливию и Фоливию обеих можно сказать, что они обладают добродетельностью. Главным критерием для этого по Аристотелю является умеренность, выраженная так называемой доктриной среднего. Если бы Оливия была чрезмерно храбра, то это было бы не добродетелью, а пороком. Таких людей называют "отчаянными". Если бы она была недостаточно храбра, то ее называли бы "трусливой". Но и она и Фоливия находятся как раз на золотой середине, что делает их незаменимыми работниками подразделения Грань в том и другой мире. То же можно сказать относительно гордости Фоливии. Она не слишком горда, чтобы быть высокомерной, но и достаточно горда, чтобы не унижаться перед начальством и друзьями. Определившись с добродетельностью Оливии и Фоливии, мы должны признать, что, если мы ничего не можем сказать плохого о поступках Оливии, поведение Фоливии вызывает вопросы. Разве не аморально то, что она, выдавая себя за другую, вкралась в доверие к Питеру, при этом собирая информацию и детали машины Судного дня? Разве не аморально, что для этого она изменяет своему молодому человеку и соблазняет Питера? Аморальными поступками со стороны героев могут похвастаться все мифологии мира. Один пример: герой кельтского эпоса Кухулин три дня сражался со своим сводным братом и другом Фердиадом. Поединок проходил в неглубокой реке. Поведение противников можно описать как весьма достойное. Вечерами утомленные поединком воины помогали друг другу снадобьями и мазями для полученных днем ран. Но завершение боя было неожиданным. Кухулин поразил противника копьем, которое скрытно сжимал пальцами ноги под водой. 

Такого сорта "военная хитрость" никак не вяжется с джентльменским поведением противников, проявленным по отношению друг к другу ранее. С позиции современной морали нельзя сказать, что Кухулин победил в равном бою. Но именно подобные неожиданные ходы, видимо, вызывали наибольшее восхищение у слушателей древних эпосов. Несомненно, аристотелевская этика добродетели ухватывает те черты архаической морали, которые вызывают удивление в наше время. Впрочем, архаика никогда полностью не уступает своих позиций, о чем свидетельствует популярная фраза: "Главное, чтобы человек был хороший".

В отличие от Фоливии, Уолтер и Уотернет оба аморальны по Аристотелю. Их губит неумеренная преданность науке. Слишком большая тяга к познанию, с одной стороны, может быть связана с чрезмерной гордостью. С другой стороны, мы уже знаем, что преследование научной истины любыми способами может быть чрезвычайно опасно. Но, хотя Уолтер не более добродетелен, чем Уолтернет, его проступки значительно уступают аморальности поступков Уолтернета. Если Уолтрнет подобно богу играет судьбами людей, то Уолтер после сумасшедшего дома грешит в основном чревоугодием и невнимательным отношением к окружающим.

Таким образом, аристотелевская мораль выигрывает у других теорий в том, что учитывает возможность того, что добродетельный человек может совершать неблаговидные поступки в неблагоприятно сложившихся условиях, а недобродетельный -- при определенных обстоятельствах вести себя совершенно безобидно. Но этика добродетели в современном одновременно густонаселенном и разобщенном обществе работает совсем не так успешно, как в Древнем мире. Мы ежедневно сталкиваемся с поступками людей, о человеческих качествах которых знаем либо крайне мало, либо ничего. Поэтому теория Аристотеля мало помогает нам в определении моральности поступков в современном обществе, за исключением замкнутых небольших групп людей, хорошо знающих друг друга. Примером последних могут быть семья, небольшое замкнутое сообщество или, хотя бы, класс в школе.

Мораль сериала Грань. Утилитарианизм и другие "измы".

Когда Уолтера спрашивают, как он смог проводить эксперименты над детьми, он отвечает, что это было сделано во имя всеобщего блага. Он предвидел неотвратимость конфликта с параллельной вселенной и видел выход в том, чтобы, развивая паранормальные способности у детей, создать идеальных солдат для будущей войны. Насколько нам известно, единственным "удачным" исходом этих экспериментов стала Оливия, получившая в числе прочего способность проникать из одного мира в другой. Судьба всех остальных детей была совершенно искорежена, а некоторые из них вообще не смогли ужиться со своими новыми "возможностями" и погибли. Но и для Оливии опыты Уолтера тоже не прошли бесследно и, как мы уже видели, значительно уменьшили ее шансы обрести обычное человеческое счастье по сравнению с не подвергавшейся экспериментам Фоливией.

Так что же это за моральная позиция, которой придерживается Уолтер? Не лучше ли ее назвать аморальной? Мы не зря подняли вопрос о счастье или несчастье Оливии, ведь мораль Уолтера называется принципом максимального счастья или утилитарианизмом (от английского слова "польза"). Человек, придерживающейся такой точки зрения считает моральными те поступки, которые увеличивают общую совокупность счастья у всех людей вместе взятых. Уолтер пожертвовал счастьем детей ради жизни (необходимого атрибута счастья) всех разумных существ в нашей вселенной. С точки зрения утилитарианизма Уолтер поступил морально. Но все же его мучают угрызения совести, да и зрители не могут отделаться от ощущения, что, несмотря на то, что он хотел сделать "как лучше", и его намерения были бескорыстны, Уолтер балансирует на тонкой ГРАНИ между благодетелем человечества и криминальным элементом. Действительно, существуют и другие теории морали, и мы можем понять, что Уолтер -- утилитарианист хотя бы потому, что в с их позиций поступок Уолтера совсем не просто считать моральным. Пожалуй, нам не обойтись без исторического экскурса в три наиболее авторитетные на текущий день теории морали: аритотелеву мораль добродетели, категорический императив Канта и британский консеквенциализм, одним из вариантов которого и является собственно утилитарианизм.

Но сначала надо объяснить, почему мы будет использовать термин "утилитарианизм", а не получивший популярность в русскоязычной литературе советской эпохи укороченный аналог "утилитаризм". Во-первых, "утилитарианизм" соответствует английскому написанию, а, учитывая, что эта философская школа появилась именно в Британии, логично придерживаться их терминологии. Когда книга одного из основателей этой школы Джона Милля была переведена в царской России, она так и называлась -- "Утилитарианизм". Во-вторых, есть экономическая теория, называемая утилитарной экономикой, которая тоже претендует на название "утилитаризм". В-третьих, огромное количество "измов" в словаре советской идеологии, таких как "социализм", "милитаризм", "капитализм", "империализм" и т. д., -- как бы по аналогии заставляет писать "утилитаризм", не особо задумываясь, о чем идет речь. Но тут есть опасность уподобиться Макару Нагульнову, не одобрявшему злобное шипение в английском языке на конце "русского" слова "революция". Есть разница, говорим ли мы о явлении, политической позиции или системе философских взглядов. Например, очевидно не надо объяснять, что такое "коммунизм". Соответственно, коммунист -- это член коммунистической партии. Но значение английского "коммунитариан" - сторонник идеи совместного пользования имуществом -- не совпадает со значением слова "коммунист". Производное слово "коммунитарианизм" обозначает систему взглядов, ставящую во главу угла сообщество людей. Эта философская концепция появилась в только конце двадцатого века, и легко догадаться, что ее основоположниками были не Маркс и не Энгельс. Если бы коммунитарианизм существовал, например, во времена маккартизма в США, то сокращение названия этой филолсофской школы до "коммунизма" привело бы к совершенно необоснованным дополнительным репрессиям. Но, с другой стороны, если бы вместо маккартизма был бы маккартианизм, то репрессий не было бы вообще.

Подобно "утилитарианизму" образуются многие термины, описывающие системы взглядов и философские концепции: гуманитарианизм (не "гуманизм" -- забота о ближнем), аристотелианизм (не "аристотелизм" -- вообще не существующее слово, несмотря на "ленинизм", "марксизм"), "эгалитарианизм" и другие.  

Путешествия во времени в сериале Грань. Прогресс и Наблюдатели.

Можно ли сказать, что Наблюдатели -- высокотехнологичная цивилизация? Нет, если под технологиями подразумевать свободное использование всеми знаний избранных, наподобие того, как мы используем мобильные телефоны, мало интересуясь тем, как они устроены. Если Наблюдатели уже столетия занимаются путешествиями в НКЛ, то все знания, которые они могли почерпнуть в прошлом и будущем, весь их опыт работы по приготовлению миров приходится отнести к эзотерическому знанию из-за эффектов, аналогичных парадоксу Дэвида Льюиса. Их общество может больше напоминать средневековое сообщество философов, алхимиков и магов. Безусловно, они обладают незаурядными способностями. Взять, например, фокус с исчезновением Питера. Но эти способности не являются всеобщим достоянием. Они не передаются свободно от учителя к ученику, и не существует машин или приспособлений, с помощью которых любой Наблюдатель может сделать то, что сделает мудрейший из них. Знания и умения в их обществе добываются в результате собственной многолетней работы. Поэтому и имеет смысл предполагать, что органом управления в таком обществе может быть Совет старейшин.

Нам, приученным к тому, что достижения науки находят свое воплощение в общедоступных технологиях, может быть не понятно, как вообще развивается общество, где преобладает эзотерическое знание. Как обстоят дела с прогрессом у Наблюдателей? Но о каком вообще прогрессе можно вести речь, если они с легкостью могли бы добыть новое научное знание из будущего? Следовательно, остается предположить, что либо:

(1) Наблюдателей не слишком интересует научное знание, либо (2) они уже прошли пик научно-технического прогресса.

В первом случае можно говорить о том, что технологически продвинутая цивилизация может потерять интерес к дальнейшему развитию науки. Например, технологии могут становиться настолько мощными, что уже будут угрожать природе. Подобное наблюдается в наше время с атомными электростанциями. Какими бы безопасными они ни были, урон, наносимый окружающей среде при поломке настолько велик, что наиболее здравым решение становится полностью отказаться от этой технологии. Или технология может уже быть достаточной, и отпадает необходимость в ее дальнейшем совершенствовании. Если бы поезд из Петербурга в Москву ходил за один час, имело бы смысл городить огороды со сверхпроводящими подвесами и прочими нововведениями, чтобы снизить время в пути до сорока пяти минут? Некоторое замедление темпов научно-технического прогресса, похоже, происходит на наших глазах. Если где-то в районе начала двадцатого века появилось огромное множество дотоле неизвестных технологий, то на рубеже двадцатого и двадцать первого веков нам приходится довольствоваться уменьшением размеров компьютеров и увеличением размеров мобильных телефонов.

Если вариант (1) имеет дело с трудностями применения нового научного знания, то возможность (2) предполагает, что потенциал научного постижения мира ограничен. Этот сценарий был предсказан еще Ницше. Вспомним, что произошло в споре Лейбница и Кларка. Более обобщенная, но менее приспособленная к научному применению позиция Лейбница потерпела поражение. Только в виде гипотезы на мгновение представим, что на своем пути к новым достижениям наука ищет пути упрощения картины мира, пренебрегая важными деталями. Тогда по мере накопления научных знаний рано или поздно наступает момент, когда детали начинают давать о себе знать. Детали влезают, как вредители, от которых уже вроде бы избавились, в стройное здание научного-прогресса и вносят смятение в ряды его обитателей. Они нарушают согласие, царившее между различными ветвями могучего дерева знаний, и поедают еще не окрепшие побеги научной мысли. И в результате великая империя мысли рушится под натиском вредителей, как рухнули все великие империи от рук взбунтовавшихся варваров.

Подобный сценарий мог бы вогнать в уныние кого угодно и вызвать пессимизм относительно познаваемости мира в целом. В таком случае окажется очень даже кстати забытое средневековое эзотерическое знание. Пусть оно не дает мгновенного эффекта, пусть не расцветает пышным цветом. Застой? Конечно, застой. Но ведь занимались же алхимики своим своими странными опытами сотни или даже тысячи лет!

Путешествия во времени в сериале Грань. Модель НКЛ.

Сны времени.

Сон покажи мне мир,

где я как они

все чего-то жду

от судьбы

там где я смогу

удивиться и

засмеяться от испуга

нет в мире наяву

ни добра ни зла

только формулы одни на песке

все было и не раз

за волной волна

прыгает игла

на диске всегда

я хочу забыть

что все знаю наперед

что напрасны все мольбы

тех кто что-то еще ждет

сон дай мне забытье

дай поверить в то

что возможно все

все что они хотят

о чем они мечтают

сна сладкие часы

которые краду

я ценю всего

превыше

ну и что же что они

всегда те же каждый день

всегда те же каждый день

сладкие

сладкие

когда ход времен

только тиканья звук

Модель Ньютона-Кларка-Лейбница.

В своем споре с Лейбницем Кларк и его учитель Ньютон просмотрели один вариант ответа на вопрос: Почему бог не создал мир раньше? Можно было, не принося в жертву свою позицию, что время существует независимо от предметов и их движения, воспользоваться возможными мирами Лейбница. Тогда ответом было бы: Бог создавал в другие моменты времени другие возможные миры. Лейбниц, скорее всего, знал этот ответ, но зачем ему было подсказывать ответы оппонентам?

Тогда возникает простая модель параллельно существующих миров, ничем не отличных друг от друга за исключением положения их начала на оси времени.

Предложенное название, модель НКЛ или модель Ньютона-Кларка-Лейбница, отражает тот факт, что к этой модели мог придти и Лейбниц, если бы захотел помочь оппонентам в их философских затруднениях, но точно так же -- и Ньютон и Кларк, если бы поподробнее ознакомились с трудами своего противника по диспуту. Сразу надо сказать, что НКЛ ничем не лучше ветвящегося времени и сохраняет почти все недостатки Б-временных теорий. Существенное достоинство НКЛ по сравнению с осью времени Ньютона -- это, как мы покажем, отсутствие парадоксов, связанных с путешествиями во времени. Точнее, в этой модели идет речь даже не о путешествиях во времени, а о путешествиях в другие возможные миры. Этим она прекрасно подходит Наблюдателям. Уже не надо наделять их дополнительными способностями для путешествия во времени. Достаточно предположить, что они могут передвигаться с той же легкостью между мирами НКЛ, как и между мирами Уолтера и Уолтернета. Что еще более важно, в отличие от ветвящегося времени, в НКЛ не возникает проблем с многократным появлением Наблюдателя.

Разберем для начала как в НКЛ выглядит парадокс бессердечного внука бедного дедушки.

Рисунок 5.

Внук находится на полуоси M, которая была создана раньше и опережает в развитии на пятьдесят лет полуось N, на которой его дедушка еще молодой. В модели НКЛ внук не может переместиться относительно своего положения во времени, то есть по горизонтали Рисунка 5. Зато он может перемещаться вертикально в другие миры, которые уже созданы богом. Допустим, он навестит мир N и в соответствии со своим отвратительным планом убьет своего дедушку, который в N приблизительно его же возраста. Тогда в мире N не родится его отец, а, следовательно, и он сам. Но это не значит, что внук не родится в своем мире M, потому что там дедушка, хоть и пожилой, но еще жив. Жив там и отец отвратительного внука. То есть, внук смог только нанести определенный вред миру N, хотя то, что там не появится его двойник, можно даже считать плюсом.

Внук даже не сможет полюбоваться на то, как его поступок мог бы отразиться на современном ему мире. Для этого ему пришлось бы прожить в мире N еще пятьдесят лет, дожидаясь того момента, когда тот достигнет уровня развития его собственного мира M. Пусть даже он попытается ускорить процесс и заморозить себя в криогенной камере на пятьдесят лет. Все равно после того, как он полюбуется на то, каким был бы его мир, если бы в нем не существовал его дедушка, -- он не сможет завершить свое путешествие там, где он начал. В его родном мире М тоже пройдет пятьдесят лет, и все изменится до неузнаваемости.

Теперь видно, что путешествия в НКЛ чем-то напоминают путешествия в ветвящемся времени, а чем-то отличаются. Сходство между ними в том, что меняя историю, путешественник в НКЛ меняет не свой собственным мир, а другой: в ветвящемся времени -- новую ветвь, созданную его путешествием, в НКЛ -- другой мир, существующий параллельно с его собственным. Отличие связано с тем, что в НКЛ нет настоящих путешествий во времени. Да, можно перепрыгнуть в параллельный мир, который сдвинут относительно своего либо в прошлое, либо в будущее. Но нельзя перенестись в произвольный момент времени этого параллельного мира. Если этот мир сдвинут вперед относительно мира путешественника на 3001 год, то в него переместиться можно только на 3001 год назад. Если желательно другое время перемещения, то надо искать мир, сдвинутый на именно на это время.

Таким образом, НКЛ значительно ограничивает свободу путешественника во времени и даже накладывает на него определенные моральные ограничения. Миры, в отличие от ветвящегося времени, не размножаются. Если внести в какой-то мир изменения, то он будет продолжать существовать с этими изменениями. Если какая-то великая цивилизация, допустим, Наблюдатели, постоянно совершает путешествия в НКЛ, то для них вставал бы вопрос об экологии нового пространства обитания, бесконечного множества параллельных миров.

Откуда Наблюдатели?

Экология миров несомненно серьезно заботит Наблюдателей. Их основной моральный принцип в отношении наблюдаемого мира, например мира Уолтера или мира Уолтернета, -- наименьшее вмешательство. Поэтому они и называются Наблюдателями, что не предпринимают никаких действий ни за, ни против обитателей вселенных Грани. Но мы знаем, что и у них случаются ошибки. Тогда и в некоторых других случаях, им приходится вмешиваться в дела миров на глобальном уровне. Такие действия мы назовем приготовлением миров.

Для того, чтобы знать, в какую сторону корректировать ошибки и как приготавливать миры, Наблюдатели должны иметь прежде всего огромный опыт работы с мирами, находящимися на той же стадии развития. как и вселенные Грани. Много лет, а, может быть, уже столетия Наблюдатели работали с мирами находящимися в 21-ом веке. Это свидетельствует в пользу того, что их мир очень древний и был сотворен богом одним из первых.

Наблюдатель на фотографиях не постарел почти за столетие, и это наводило на мысль о том, что он путешествует во времени,перемещаясь в ключевые моменты нашей истории. Но модель НКЛ дает другое объяснение. Наблюдатель как представитель гораздо более продвинутой цивилизации, может просто стареть медленнее. Он может жить в своем мире далекого для нас будущего, но перемещаться в мир Грани с туристическими целями, чтобы посмотреть на ключевые моменты своей истории. Его предки могли точно так же перемещаться в этот мир, чтобы любоваться динозаврами и лесами гигантских папоротников.

Существует еще одна возможность. Мир Уолтернета может быть одним из миров НКЛ, например сдвинутым относительно нашего на микросекунду и приготовленным Наблюдателями совсем недавно. Что если один из них случайно или намеренно спас дирижабль Гинденбург от возгорания во время посадки и тем самым создал различия в новейшей истории миров Уолтера и Уолтернета? Это – лишь гипотетический сценарий, но он обретает реальные очертания, если вспомнить, что на таком событии, как взрыв дирижабля, наверняка присутствовал один из Наблюдателей.

Что же это за цивилизация, Наблюдатели? Когда-то очень давно они открыли миры НКЛ и научились перемещаться между ними. Кто-то из них продолжает жить в своем очень древнем мире, только иногда выбираясь на экскурсии. Другие расселились по параллельным вселенным, как человечество расселялось по Земле с помощью морских судов. Вторые образуют постоянные общины в мирах своего прошлого. Некоторым из этих общин удалось остаться незамеченными и оказать наименьшее влияние на естественный ход истории. Другие приготовили свой мир. Наверное, были и такие, кто внес слишком большие необоснованные изменения и вызвали к себе интерес Совета старейшин, следящего за экологией миров НКЛ. Предпринимались соответствующие меры, как это случилось с миром Грани, когда было решено убрать Питера из истории.

Каким бы старым ни был родной мир Наблюдателей, в принципе, ничто им не мешает перенестись в мир еще старше. Тогда они могут узнать свое будущее! Но тут не все так просто. Любая цивилизация, открывшая НКЛ, может проделать то же самое. Из того, что они увидели, им может кое-что и не понравиться. Тогда они смогут приготовить свой собственный мир таким образом, чтобы избежать нежелательных последствий. К одной из таких цивилизаций как раз и попадет Наблюдатель, переместившись в мир будущего. То есть Наблюдатель не увидит своего будущего, а увидит будущее в том виде, каким оно станет после внесения корректирующих изменений. В зависимости от того, понравилось ли ему то, что он увидел, он может порекомендовать Совету старейшин придерживаться тех же изменений или сделать несколько поправок.

Таким образом, собственный мир Наблюдателей будет приготавливаться на основе опыта более более древних миров. Надо говорить, скорее, не о том, что Наблюдатели могут знать свое будущее, а о том, что они вместе с другими продвинутыми цивилизациями НКЛ участвуют в совместном создании будущего.