Моральные примеры. Моральные обязательства по отношению к животным и инопланетянам.

Моральные обязательства по отношению к животным и другим формам разума.

Пример 12.

Деревенский житель Кузьмич хочет на новый год зарезать свинью Хрю на праздник и порадовать свою семью. Одна проблема -- Хрю стала любимицей его маленьких дочерей. Как поступить?

Категорический императив -- резать. У Кузьмича не моральных обязательств перед свиньей.

Утилитарианизм -- не резать. Дочки будут страдать от того, что лишились Хрю, и никакое жаркое не компенсирует этого.

Миниэгоизм -- не резать. Дочки могут посчитать отца бессердечным, а это в будущем может вызвать нежелательные последствия.

Пример 13.

Александр, проезжая в джипе по лесу, видит на дороге ежика, Он вынимает из багажника помповое ружье и стреляет в ежика для удовольствия. Правильно ли это?

Этика добродетели — неправильно. Такая излишняя погоня за удовольствиями разрушает целостность личности.

Категорический императив -- правильно.

Утилитарианизм -- правильно. Александр от этого становится счастливее, и ничьи чувства не страдают.

Миниэгоизм -- неправильно. Пусть даже никто никогда не сможет узнать, что он сделал, Александру выгодно предаваться возвышенным удовольствиям, которые гораздо больше увеличивают индекс счастья. Привыкнув же к такого сорта низменным развлечениям, как расстреливание ежиков, он рискует не познать более тонкие удовольствия.

Кант считал, что у нас нет моральных обязательств по отношению к животным, но то, как человек относится к животным, говорит о его моральном облике. При прочих равных условиях миниэгоисту выгодно иметь лучший моральный облик даже, если об этом не будет известно окружающим. Во-первых, правильно себя воспитывая, миниэгоист не рискует попасть впросак в следующий раз, когда будут свидетели. Во-вторых, моральность миниэгоиста обеспечивает ему доступ к более тонким и более ценным удовольствиям. Поэтому миниэгоист избегает наносить вред животным без необходимости.

Пример 14.

В небе над большими городами по всей планете появились огромные корабли-носители инопланетян. Опасаясь, что начнется вторжение, вооруженные силы всех стран решают атаковать первыми. Правильно?

Аристотель -- ??

Кант -- ничего страшного. У нас нет моральных обязанностей перед инопланетянами.

Утилитарианизм -- ??? Счастье инопланетян, конечно, не учитывается, но все равно, вопрос сложный. Если инопланетяне прилетели с дарами -- одно дело, если с войной -- другое.

Миниэгоизм -- правильно. Если пред нами агрессоры, то, видимо, они предвидели предупредительный удар со стороны землян. Значит, атака даст только слабое увеличение индекса счастья, скажем, 4 против 3 без атаки. Если они прилетели с миром, то атака дает индекс счастья тоже где-то 4, зато мирное решение и возможные выгоды от этого дает индекс счастья 100. Минииндекс атаки -- 4. Минииндекс выжидания -- 3.

Когда минииндексы возможных решений приблизительно равны миниэгоист может кое-чему научиться от максиэгоиста. Риск в таких случаях оправдан.

Пример 15.

Уолтернет видит, что взаимодействие с вселенной Уолтера разрушает его вселенную. Он решает уничтожить мир Уолтера и тем самым. с какой-то вероятностью спасти свой мир. Правильно ли это?

Этика добродетели -- ??

Кант -- ?? С одной стороны, жители другой вселенной разумны и могут понять универсальные законы и следовать им. С другой стороны, они не попадают под действие универсальных законов мира Уолтернета.

Утилитарианизм -- правильно. Даже если учитывать интересы обитателей другой вселенной наравне с "местными", то без разрушения мира Уолтера погибнут все, а так -- только половина.

Максиэгоизм -- правильно. Надо уничтожать.

Миниэгоизм -- не правильно. Если есть малейшая вероятность, что разрушение мира Уолтер уничтожит и мир Уолтернета, то в этом худшем случае Уолтернет только ускорит конец.

Пример 16.

Наблюдатели из сериала Грань могут путешествовать во времени и, следовательно, знать будущее. Какой моральной теории они должны придерживаться?

Все зависит от того, как они путешествуют по времени. Допустим, речь идет о ветвящемся времени, где возможности путешественника поистине безграничны. Он может совершить поступок в своей ветви, перенестись в будущее, узнать результат, вернуться за одну секунду до поступка и поступить по-другому. Тогда Наблюдателю разумно будет придерживаться утилитарианизма и максимизировать всеобщее счастье. Но, если Наблюдателю доступны только путешествия в модели НКЛ , то у него не будет возможности исправить свои ошибки в данном мире НКЛ. Он только может, зная, что его предшественники ошиблись в одном из миров, не повторять их ошибки в более молодом мире. Но это не гарантирует его он того, что он сам не ошибется. Какой стратегии должны придерживаться Наблюдатели, чтобы хотя бы двигаться в правильном направлении и нанести минимальный вред мирам НКЛ? Если мы зададимся вопросом, что может Наблюдатель узнать из опыта своих предшественников, то ответом будет: Он может узнать, что очень многие возможности исходов поступков, которые рассматривали его предшественники, не реализуются. Если кем-то из предшественников Наблюдателя был сделан поступок А, то, видя его последствия, Наблюдатель может сделать вывод, что предшественник зря рассматривал все возможности, где поступок А не приводит к таким последствиям. Если бы Наблюдатели были миниэгоистами, то они имели бы гарантию, что, уменьшая выбор возможностей с каждой попыткой, они рано или поздно пришли бы к оптимальному решению, не сильно навредив тем мирам НКЛ, на которых ставили эксперименты.

Может быть, это будет понятнее на следующем примере.

Пример 17.

У мальчика есть яблоко и нож. Известно, что в яблоке где-то скрывается мертвый червяк. Мальчик не хочет есть яблоко, пока в нем есть червяк. Он решает отрезать от яблока по кусочку, пока не вырежет червяка. Мальчик никуда не спешит, и время -- не вопрос. Важно оставить как можно большую часть яблока для дальнейшего поедания. Какими ломтиками отрезать, большими или маленькими?

Средствами элементарной теории вероятности можно показать, что мальчик вправе ожидать, что после отрезаний останется почти половина яблока в том случае, если он будет отрезать как можно более мелкими кусочками. Это -- как раз оптимальная стратегия миниэгоиста.

Можно, конечно, еще разрезать яблоко пополам и выбросить ту половину, в которой притаился червяк, но это уже нарушение условий задачи.

Путешествия во времени в сериале Грань. Прогресс и Наблюдатели.

Можно ли сказать, что Наблюдатели -- высокотехнологичная цивилизация? Нет, если под технологиями подразумевать свободное использование всеми знаний избранных, наподобие того, как мы используем мобильные телефоны, мало интересуясь тем, как они устроены. Если Наблюдатели уже столетия занимаются путешествиями в НКЛ, то все знания, которые они могли почерпнуть в прошлом и будущем, весь их опыт работы по приготовлению миров приходится отнести к эзотерическому знанию из-за эффектов, аналогичных парадоксу Дэвида Льюиса. Их общество может больше напоминать средневековое сообщество философов, алхимиков и магов. Безусловно, они обладают незаурядными способностями. Взять, например, фокус с исчезновением Питера. Но эти способности не являются всеобщим достоянием. Они не передаются свободно от учителя к ученику, и не существует машин или приспособлений, с помощью которых любой Наблюдатель может сделать то, что сделает мудрейший из них. Знания и умения в их обществе добываются в результате собственной многолетней работы. Поэтому и имеет смысл предполагать, что органом управления в таком обществе может быть Совет старейшин.

Нам, приученным к тому, что достижения науки находят свое воплощение в общедоступных технологиях, может быть не понятно, как вообще развивается общество, где преобладает эзотерическое знание. Как обстоят дела с прогрессом у Наблюдателей? Но о каком вообще прогрессе можно вести речь, если они с легкостью могли бы добыть новое научное знание из будущего? Следовательно, остается предположить, что либо:

(1) Наблюдателей не слишком интересует научное знание, либо (2) они уже прошли пик научно-технического прогресса.

В первом случае можно говорить о том, что технологически продвинутая цивилизация может потерять интерес к дальнейшему развитию науки. Например, технологии могут становиться настолько мощными, что уже будут угрожать природе. Подобное наблюдается в наше время с атомными электростанциями. Какими бы безопасными они ни были, урон, наносимый окружающей среде при поломке настолько велик, что наиболее здравым решение становится полностью отказаться от этой технологии. Или технология может уже быть достаточной, и отпадает необходимость в ее дальнейшем совершенствовании. Если бы поезд из Петербурга в Москву ходил за один час, имело бы смысл городить огороды со сверхпроводящими подвесами и прочими нововведениями, чтобы снизить время в пути до сорока пяти минут? Некоторое замедление темпов научно-технического прогресса, похоже, происходит на наших глазах. Если где-то в районе начала двадцатого века появилось огромное множество дотоле неизвестных технологий, то на рубеже двадцатого и двадцать первого веков нам приходится довольствоваться уменьшением размеров компьютеров и увеличением размеров мобильных телефонов.

Если вариант (1) имеет дело с трудностями применения нового научного знания, то возможность (2) предполагает, что потенциал научного постижения мира ограничен. Этот сценарий был предсказан еще Ницше. Вспомним, что произошло в споре Лейбница и Кларка. Более обобщенная, но менее приспособленная к научному применению позиция Лейбница потерпела поражение. Только в виде гипотезы на мгновение представим, что на своем пути к новым достижениям наука ищет пути упрощения картины мира, пренебрегая важными деталями. Тогда по мере накопления научных знаний рано или поздно наступает момент, когда детали начинают давать о себе знать. Детали влезают, как вредители, от которых уже вроде бы избавились, в стройное здание научного-прогресса и вносят смятение в ряды его обитателей. Они нарушают согласие, царившее между различными ветвями могучего дерева знаний, и поедают еще не окрепшие побеги научной мысли. И в результате великая империя мысли рушится под натиском вредителей, как рухнули все великие империи от рук взбунтовавшихся варваров.

Подобный сценарий мог бы вогнать в уныние кого угодно и вызвать пессимизм относительно познаваемости мира в целом. В таком случае окажется очень даже кстати забытое средневековое эзотерическое знание. Пусть оно не дает мгновенного эффекта, пусть не расцветает пышным цветом. Застой? Конечно, застой. Но ведь занимались же алхимики своим своими странными опытами сотни или даже тысячи лет!

Путешествия во времени в сериале Грань. Модель НКЛ.

Сны времени.

Сон покажи мне мир,

где я как они

все чего-то жду

от судьбы

там где я смогу

удивиться и

засмеяться от испуга

нет в мире наяву

ни добра ни зла

только формулы одни на песке

все было и не раз

за волной волна

прыгает игла

на диске всегда

я хочу забыть

что все знаю наперед

что напрасны все мольбы

тех кто что-то еще ждет

сон дай мне забытье

дай поверить в то

что возможно все

все что они хотят

о чем они мечтают

сна сладкие часы

которые краду

я ценю всего

превыше

ну и что же что они

всегда те же каждый день

всегда те же каждый день

сладкие

сладкие

когда ход времен

только тиканья звук

Модель Ньютона-Кларка-Лейбница.

В своем споре с Лейбницем Кларк и его учитель Ньютон просмотрели один вариант ответа на вопрос: Почему бог не создал мир раньше? Можно было, не принося в жертву свою позицию, что время существует независимо от предметов и их движения, воспользоваться возможными мирами Лейбница. Тогда ответом было бы: Бог создавал в другие моменты времени другие возможные миры. Лейбниц, скорее всего, знал этот ответ, но зачем ему было подсказывать ответы оппонентам?

Тогда возникает простая модель параллельно существующих миров, ничем не отличных друг от друга за исключением положения их начала на оси времени.

Предложенное название, модель НКЛ или модель Ньютона-Кларка-Лейбница, отражает тот факт, что к этой модели мог придти и Лейбниц, если бы захотел помочь оппонентам в их философских затруднениях, но точно так же -- и Ньютон и Кларк, если бы поподробнее ознакомились с трудами своего противника по диспуту. Сразу надо сказать, что НКЛ ничем не лучше ветвящегося времени и сохраняет почти все недостатки Б-временных теорий. Существенное достоинство НКЛ по сравнению с осью времени Ньютона -- это, как мы покажем, отсутствие парадоксов, связанных с путешествиями во времени. Точнее, в этой модели идет речь даже не о путешествиях во времени, а о путешествиях в другие возможные миры. Этим она прекрасно подходит Наблюдателям. Уже не надо наделять их дополнительными способностями для путешествия во времени. Достаточно предположить, что они могут передвигаться с той же легкостью между мирами НКЛ, как и между мирами Уолтера и Уолтернета. Что еще более важно, в отличие от ветвящегося времени, в НКЛ не возникает проблем с многократным появлением Наблюдателя.

Разберем для начала как в НКЛ выглядит парадокс бессердечного внука бедного дедушки.

Рисунок 5.

Внук находится на полуоси M, которая была создана раньше и опережает в развитии на пятьдесят лет полуось N, на которой его дедушка еще молодой. В модели НКЛ внук не может переместиться относительно своего положения во времени, то есть по горизонтали Рисунка 5. Зато он может перемещаться вертикально в другие миры, которые уже созданы богом. Допустим, он навестит мир N и в соответствии со своим отвратительным планом убьет своего дедушку, который в N приблизительно его же возраста. Тогда в мире N не родится его отец, а, следовательно, и он сам. Но это не значит, что внук не родится в своем мире M, потому что там дедушка, хоть и пожилой, но еще жив. Жив там и отец отвратительного внука. То есть, внук смог только нанести определенный вред миру N, хотя то, что там не появится его двойник, можно даже считать плюсом.

Внук даже не сможет полюбоваться на то, как его поступок мог бы отразиться на современном ему мире. Для этого ему пришлось бы прожить в мире N еще пятьдесят лет, дожидаясь того момента, когда тот достигнет уровня развития его собственного мира M. Пусть даже он попытается ускорить процесс и заморозить себя в криогенной камере на пятьдесят лет. Все равно после того, как он полюбуется на то, каким был бы его мир, если бы в нем не существовал его дедушка, -- он не сможет завершить свое путешествие там, где он начал. В его родном мире М тоже пройдет пятьдесят лет, и все изменится до неузнаваемости.

Теперь видно, что путешествия в НКЛ чем-то напоминают путешествия в ветвящемся времени, а чем-то отличаются. Сходство между ними в том, что меняя историю, путешественник в НКЛ меняет не свой собственным мир, а другой: в ветвящемся времени -- новую ветвь, созданную его путешествием, в НКЛ -- другой мир, существующий параллельно с его собственным. Отличие связано с тем, что в НКЛ нет настоящих путешествий во времени. Да, можно перепрыгнуть в параллельный мир, который сдвинут относительно своего либо в прошлое, либо в будущее. Но нельзя перенестись в произвольный момент времени этого параллельного мира. Если этот мир сдвинут вперед относительно мира путешественника на 3001 год, то в него переместиться можно только на 3001 год назад. Если желательно другое время перемещения, то надо искать мир, сдвинутый на именно на это время.

Таким образом, НКЛ значительно ограничивает свободу путешественника во времени и даже накладывает на него определенные моральные ограничения. Миры, в отличие от ветвящегося времени, не размножаются. Если внести в какой-то мир изменения, то он будет продолжать существовать с этими изменениями. Если какая-то великая цивилизация, допустим, Наблюдатели, постоянно совершает путешествия в НКЛ, то для них вставал бы вопрос об экологии нового пространства обитания, бесконечного множества параллельных миров.

Откуда Наблюдатели?

Экология миров несомненно серьезно заботит Наблюдателей. Их основной моральный принцип в отношении наблюдаемого мира, например мира Уолтера или мира Уолтернета, -- наименьшее вмешательство. Поэтому они и называются Наблюдателями, что не предпринимают никаких действий ни за, ни против обитателей вселенных Грани. Но мы знаем, что и у них случаются ошибки. Тогда и в некоторых других случаях, им приходится вмешиваться в дела миров на глобальном уровне. Такие действия мы назовем приготовлением миров.

Для того, чтобы знать, в какую сторону корректировать ошибки и как приготавливать миры, Наблюдатели должны иметь прежде всего огромный опыт работы с мирами, находящимися на той же стадии развития. как и вселенные Грани. Много лет, а, может быть, уже столетия Наблюдатели работали с мирами находящимися в 21-ом веке. Это свидетельствует в пользу того, что их мир очень древний и был сотворен богом одним из первых.

Наблюдатель на фотографиях не постарел почти за столетие, и это наводило на мысль о том, что он путешествует во времени,перемещаясь в ключевые моменты нашей истории. Но модель НКЛ дает другое объяснение. Наблюдатель как представитель гораздо более продвинутой цивилизации, может просто стареть медленнее. Он может жить в своем мире далекого для нас будущего, но перемещаться в мир Грани с туристическими целями, чтобы посмотреть на ключевые моменты своей истории. Его предки могли точно так же перемещаться в этот мир, чтобы любоваться динозаврами и лесами гигантских папоротников.

Существует еще одна возможность. Мир Уолтернета может быть одним из миров НКЛ, например сдвинутым относительно нашего на микросекунду и приготовленным Наблюдателями совсем недавно. Что если один из них случайно или намеренно спас дирижабль Гинденбург от возгорания во время посадки и тем самым создал различия в новейшей истории миров Уолтера и Уолтернета? Это – лишь гипотетический сценарий, но он обретает реальные очертания, если вспомнить, что на таком событии, как взрыв дирижабля, наверняка присутствовал один из Наблюдателей.

Что же это за цивилизация, Наблюдатели? Когда-то очень давно они открыли миры НКЛ и научились перемещаться между ними. Кто-то из них продолжает жить в своем очень древнем мире, только иногда выбираясь на экскурсии. Другие расселились по параллельным вселенным, как человечество расселялось по Земле с помощью морских судов. Вторые образуют постоянные общины в мирах своего прошлого. Некоторым из этих общин удалось остаться незамеченными и оказать наименьшее влияние на естественный ход истории. Другие приготовили свой мир. Наверное, были и такие, кто внес слишком большие необоснованные изменения и вызвали к себе интерес Совета старейшин, следящего за экологией миров НКЛ. Предпринимались соответствующие меры, как это случилось с миром Грани, когда было решено убрать Питера из истории.

Каким бы старым ни был родной мир Наблюдателей, в принципе, ничто им не мешает перенестись в мир еще старше. Тогда они могут узнать свое будущее! Но тут не все так просто. Любая цивилизация, открывшая НКЛ, может проделать то же самое. Из того, что они увидели, им может кое-что и не понравиться. Тогда они смогут приготовить свой собственный мир таким образом, чтобы избежать нежелательных последствий. К одной из таких цивилизаций как раз и попадет Наблюдатель, переместившись в мир будущего. То есть Наблюдатель не увидит своего будущего, а увидит будущее в том виде, каким оно станет после внесения корректирующих изменений. В зависимости от того, понравилось ли ему то, что он увидел, он может порекомендовать Совету старейшин придерживаться тех же изменений или сделать несколько поправок.

Таким образом, собственный мир Наблюдателей будет приготавливаться на основе опыта более более древних миров. Надо говорить, скорее, не о том, что Наблюдатели могут знать свое будущее, а о том, что они вместе с другими продвинутыми цивилизациями НКЛ участвуют в совместном создании будущего.

Путешествия в А- и Б-времени. ч.2

Путешествия в ветвящемся времени -- прекрасное и безобидное занятие. Многочисленные парадоксы, возникавшие при путешествиях на оси времени, легко разрешаются. Просто каждый раз, когда путешественник вмешивается в прошлое, он создает новую ветвь времени, где он может творить, что ему заблагорассудится, совершенно не мешая развитию той ветви, из которой появился сам. Точнее, новообразованное ответвление -- это мир, отпочковавшийся от того мира, куда направлялся путешественник, как раз в момент его прибытия.

Рисунок 2.

Но именно по этой причине путешествия в ветвящемся времени и не так интересны, как путешествия в Б-времени. Если путешественник на оси времени, перенесшийся в прошлое, чтобы рассказать самому себе результаты лотереи или спортивных состязаний, мог ожидать, что по возвращении в свое настоящее его будет ожидать приличное состояние, большой дом и незнакомка красавица жена, то для путешественника в ветвящемся времени все обстоит совершенно иначе. Ему лично не удастся пожать плоды своих стараний -- обогащен будет его двойник из прошлого, которого он убедил сделать ставки на результаты лотереи или забега. Если после этого путешественник вернется в свой мир, то он даже не узнает, как прекрасно были потрачены выигранные деньги, а если останется на долгое время в этой временной ветви, которую сам и образовал, то только лишь сможет порадоваться богатству своего двойника.

Лучшее, что он может предпринять с этой ситуации -- это заключить с самим собой из прошлого договор о дележе выигрыша или даже вообще не обращаться к самому себе в прошлом, а сделать ставку самому и остаться жить в этой временной ветви. Ведь вернуться в свой мир с золотом и драгоценностями не скорее всего получится. ПарадоксДэвида Льюиса о невозможности причинных связей между двумя возможными мирами почти без изменений работает для временных ветвей. Уже само путешествие без переноса вещественных доказательств возможно только благодаря эзотерической лазейке в данном парадоксе. По этой же причине можно считать, что материальной машины А-времени в виде предмета не может быть.

Еще один интересный вариант для обогащения в ветвящемся времени -- это перенестись в будущее и узнать там результаты лотереи и, вернувшись в свое время, воспользоваться полученным эзотерическим знанием. Но возвращение назад, как мы договорились, тоже создает новую ветвь, на которой не гарантированно, что результаты лотереи или забега будут теми же.

Несмотря на простоту путешествий в ветвящемся времени, с их помощью не удается объяснить перемещения Наблюдателей в сериале Грань. Начнем с того, что нарисуем ветвящееся время, учитывающее возможность путешествия во времени. Если без путешествий во времени картина ветвления была похожа на метелку, подобную изображенной на Рисунке 1, то с учетом путешествий в ветвящемся времени мы получим ту же метелку, только несколько гуще. В местах появления путешественников просто образуются новые ветвления, как на Рисунке 2.

Прошлое мы все равно изображаем прямой линией без ветвей, потому что независимо от того, были ли в прошлом появления путешественников, все равно оно для нашего СЕЙЧАС фиксировано. Другие варианты прошлого актуальны для других людей, может быть, наших двойников, но никак не для нас. Но различные варианты будущего все актуальны для нас. Если в наш мир вмешается путешественник во времени -- это будет еще один сценарий будущего.

Но Наблюдатель многократно появлялся в мире Грани. Тамошние жители видели его не раз и не два. Это можно было бы понять, если бы он жил в мире Грани, но по свидетельству одного из его братии, речь идет все-таки о путешествиях во времени. Картинка, которую можно нарисовать для такого поведения Наблюдателя отражает факт, что в погоне за зрелищами катастроф он почему-то все время оказывается на одной и той же временной ветви, которую он уже много раз образовывал сам.

Рисунок 3.

Более того, получается, что все события в сериале происходят именно на этой ветке, многократно модифицированной Наблюдателями. Более естественно было бы ожидать их появления на главной ветке событий, которая как раз и представляет главный туристический интерес. Тогда бы Оливия, Уолтер и Питер находились бы не на какой-то захудалой побочной ветви истории, а, как и положено главным действующим лицам, на главной ветви, Тогда Наблюдатели образовывали бы, так сказать, туристические ответвления, на каждом их которых люди запомнили бы только одно пришествие незнакомцев. Но в этом более естественном случае невозможно объяснить, каким образом могли были фотографически зафиксированы многократные появления одного и того же Наблюдателя.

Это рассуждение показывает, что при всей своей привлекательности с точки зрения отсутствия парадоксов ветвящееся время не подходит нам в качестве модели перемещений Наблюдателей.

Путешествия в А- и Б-времени. ч.1

Путешествия в А- и Б-времени.

Свойства А- и Б-теорий проявляются особенно рельефно, когда речь заходит о путешествиях во времени. Путешествие в Б-времени скорее всего вообще невозможно. Слишком большая строгость теории приводит к возникновению огромного числа парадоксов. Фантастика почерпнула множество сюжетов из запутанных ситуаций, возникающих в том случае, если путешественник во времени вознамерится изменить свою судьбу. Что будет, если вернуться в тридцатые годы двадцатого столетия и убить Гитлера? А если кто-то, живущий после вас, вернется и предотвратит ваше убийство Гитлера? Что будет, если внук (не дай бог) вернется во времена молодости своего дедушки и убьет его? Как он тогда появился на свет? Что, если вернуться назад и рассказать себе же самому выигрышные номера лотереи, когда станешь богатым -- вдруг превратишься в богача или по возвращении из прошлого? Что, если показать музыкантам прошлого мелодии современности, как изменится музыка? Последние парадоксы, как и множество других, использовались в легендарном фильме "Назад в будущее".

Что только ни придумывали фантасты, чтобы обойти трудности путешествий в Б-времени. Иногда они запрещали путешественнику какими-то неясными законами физики прикасаться или находиться на близком расстоянии рядом с самим собой. Традиционным выходом из положения было сделать так, чтобы мир изменялся только после возвращения, и никто, кроме главного героя (ну, может быть, и его девушки), не помнили того, каким был мир до изменений, внесенных героем в прошлом. Более изощренным вариантом было создавать препятствия на пути у героя, когда тот собирался сделать что-либо, приводящее к парадоксу, как если бы сама природа не позволяла человеку такое издевательство над собой. Кстати, такой же точки зрения придерживается Дэвид Льюис, когда защищает возможность путешествий во времени.

Но помимо фантастических есть еще и научные проблемы, связанные с путешествиями в Б-времени. Физиков заботит то, что если открыть портал, то через него можно пройти один раз в прошлое, но можно пройти, вернуться в настоящее и опять -- в прошлое. Если в качестве портала физик рассматривает "червоточину" в пространстве-времени, то речь идет о том, что путешественник может гулять по этой червоточине туда и сюда сколько ему заблагорассудится, а только потом вынырнуть либо с этой, либо с той стороны. Но для всех остальных не будет совершенно никакой разницы, что он делал в червоточине. На такую маленькую неувязку фантаст даже не обратил бы внимания, но для физика это означает, что нет однозначного решения физической задачи. Так или иначе, если говорить о Наблюдателях из Грани, которые способны не только появляться в разное время, но и в разных параллельных вселенных, -- путешествия в Б-времени, скорее всего, нам не подходят.

Другое дело -- перемещение в А-времени, которое может, как мы сейчас увидим, иметь гораздо более сложную топологию, чем линейное время или временная ось Ньютона. В 60-ые годы двадцатого столетия появилась так называемая темпоральная логика или логика времен (как времена глаголов), как ее называл основоположник Артур Приор. Как и положено А-теории, эта логика имеет дело с настоящим, прошлым и будущим, только они получают математическое выражение в виде операторов. Если какое-то высказывание X выполняется в настоящем, то, как мы делали раньше, это записывается просто:

X.

Если же высказывание выполняется в какой-то момент прошлого или будущего, то это соответственно записывается:

Px и Fx.

Используя операторы P и F, можно еще определить два других: G, означающий "всегда будет истинным" и H -- "всегда было истинным". Но, собственно говоря, детали временной логики нам не очень и нужны, если, конечно, мы не собираемся заниматься теорий вычислений, где она последнее время с успехом применяется. Важно обратить внимание на то, что в отличие от логики на основе Б-теории, где говорится об истинности высказывания в момент времени t, во временной логике нигде не подразумевается какая-то определенная структура времени. Вводя новые аксиомы или исключая их, временная логика может описывать то временную ось, то временную петлю, то дискретное время, а то и гораздо более сложные структуры.

В частности, в рамках временной логики оказалось возможным говорить о ветвящемся времени. Приор и другие философы исследовали его математически строго, хотя оно было известно и другим А-теоретикам ранее. Как ни странно, а, может быть, и закономерно, одним из первых ветвящееся время описал Борхес в рассказе "Сад расходящихся тропинок". Этот рассказ, в котором появляется множество возможных вариантов будущего и настоящего, очень высоко оценивается современными временными логиками. Впрочем, другие его произведения тоже зачастую опережали научную мысль. Такова сила дарования этого всесторонне образованного писателя!

Ветвящееся время так до сих и не получило одобрения современной физики. И мы знаем теперь почему: физические основы, заложенные Ньютоном неотделимы от Б-теоретических позиций. Тем не менее, само понятие уже прочно вошло в культуру и, конечно, заняло свое место в научной фантастике. Из самой временной логики не ясно, каким именно образом ветвится время. Там показывается только, что подобные структуры возможны. Точнее: если естественно предположить,, что для двух несовпадающих моментов времени А и В в прошлом один из них дожен соответствовать более раннему моменту развития мира, а другой -- более позднему, то для двух моментов будущего C и D это не обязательно.

Рисунок 1.

Что касается природы самого момента ветвления, то здесь возможны различные варианты. Например, можно считать, что ветвление образуется каждый раз, когда человек принимает решение. Гуляя, можно свернуть направо или налево, можно продать акции или не продавать. Можно прыгнуть за утопающим в воду, а можно не прыгать. Каждое такое решение создает точку ветвления, из которой выходит две или больше ветви. Каждый человек, способный принимать решения, создает огромное количество точек ветвления даже за один день. Такая картина соответствует концепции открытого будущего, которое часто противопоставляют Б-временному детерминизму. Надо отметить также, что ветвь, соответствующая нереализованному выбору, очень напоминает возможный мир. Многие философы, например Хинтикка, да и сам Приор, видели в темпоральной логике возможность построить семантику модальной логики подобно тому, как философ Диодор Крон выводил необходимость и возможность из временных операторов. Хинтикка в шестидесятых годах даже призывал срочно создать основанную на ветвящемся времени физику, описывающую также и возможные миры. Но эта программа так и не была полностью реализована даже в рамках философии, не говоря уже о физике.

Другая возможность имеет дело с ветвящимся временем независимо от выбора или свободы воли. Этот вариант больше напоминает объективно существующее Б-время, но с топологией, значительно сложнее ньютоновской оси времени. Изучением такого Б-ветвящегося времени занимается современная физика. 

Путешествия во времени в сериале Грань. Эзотерическое знание и теории времени.

А и Б

А и Б сидели на трубе

А и Б наблюдали сказочный восход

Б сказал: для чего восход в наш век наук

А сказал: без него все только пустой звук

Б сказал: посмотрим!

А сказал ну ладно!

и взлетел с трубы и тотчас в небесах исчез

Б один остался на трубе

Б сказал: что мне А мечтатель и поэт

Б сказал: никого умнее на трубе

Но он вдруг понял, что он что-то пропустил

так он и не вспомнил

времена глаголов

и не мог, что было, есть

и будет, отличить

Так Б сидел на трубе

дни и года и столетия прошли

он был всегда

он смог бы все

но он не знал, где начать

Эзотерическое знание и теории времени.

Два подхода к природе времени имеют непосредственное отношение к отмеченному нами ранее различию научного и эзотерического знаний. Прежде всего, легко понять, что этого можно было ожидать. Б-время объективно существует независимо от человека. Так же и научное знание доступно всем, а значит существует объективно, как бы вне своих носителей. Если бы даже все носители определенной научной теории исчезли с лица земли в результате какого-либо катаклизма, по оставшимся книгам новому поколению людей скорее всего удалось бы ее восстановить. В свою очередь, так же как эзотерическое знание существует только для своего носителя или носителей, так и А-время существенно зависит от того, кем определяется СЕЙЧАС. Например, для динозавров прошлая пятница никак не могла бы стать СЕЙЧАС, потому что они уже вымерли задолго до этого.

Неудивительно поэтому, что Б-теория времени несовместима с некоторыми случаями эзотерического знания. Например, в нашем примере с Алхимиком возможность того, что его знание не передалось его университетскому другу, была связана с теми чувственными ощущениями, которые алхимик твердо помнил, но не мог доказать своему другу. Если бы алхимик знал заранее, что его эксперимент по получению философского камня окончится в этот раз удачно, может быть, ему пришло бы на ум задокументировать свои приготовления. Может быть, он получил бы справки о том, что он в этот день был трезв и находился в здравом рассудке. Может быть, также он пригласил бы свидетелей, чтобы они могли наблюдать за чистотой эксперимента. Но в том-то и дело, что алхимик проводил подобные опыты безуспешно уже в течении десятилетий и, если бы он занимался формальностями каждый раз, то его и так непростая задача осложнилась бы многократно.

Б-теоретик, однако, не верит в то, что момент может быть упущен, ведь все произошедшее в прошлом должно оставаться на оси времени, в том числе и чувственные ощущения.. Его позицию можно выразить приблизительно так: если результат был действительно получен, значит можно докопаться до доказательств, если же доказательства не доступны, результат не мог быть получен. Хотя в подобных случаях Б-теоретик оказывается противником эзотерического знания, это не всегда верно. Возьмем человека, который обладает тем, что Бергсон назвал бы пограничным восприятием, например, способностью видеть ауру людей и предметов. Поскольку ситуация с фотографиями ауры до сих пор остается спорной с точки зрения науки, можно считать, что этот человек обладает эзотерическим знанием, -- другие люди не могут видеть то, что он видит ни собственными глазами, ни с помощью приборов. Такое эзотерическое знание не связано с тем или иным взглядом на природу времени. Возможно, здесь надо задействовать различие в подходах к пространству. По мысли Бергсона научное знание формирует пространство. Но пространство науки так же отличается от более сложной концепции взаимного расположения вещей Аристотеля, как временная ось -- от времени Аристотеля. Каждый факт пограничного восприятия, то есть восприятия, невозможного с точки зрения науки, указывает на искусственность научного пространства, будь то в версии Ньютона или в более современных вариантах.

Путешествия во времени в сериале Грань. А- и В-теории времени.

А- и Б-теории времени.

Если естественные науки после диспута Лейбница и Кларка как-то сами собой приняли ньютоновские взгляды на время, то в философии сохранились обе позиции. Новые названия им дал в начале двадцатого века философ из Кембриджа Джон МакТаггарт.

Б-временем МакТаггарт назвал уже знакомое нам ньютоновское время, не зависящее от предметов и людей. Этот подход рассматривает время как вечно существующий предмет -- временную ось, состоящую из моментов времени: такое-то число, столько-то часов и столько-то минут. Преимущества Б-теории выявляются, когда необходимо знать время не с точки зрения человека, а, так сказать, объективно, например, в науке. Переменная времени t, которая появляется в бесчисленном количестве физических формул, -- это как раз такое время.

Но в этой Б-теории становится сложно понять, чем же время все-таки отличается от пространства. Действительно, как объяснить то, что прошлое фиксировано, а будущее дает нам возможность выбора, когда все события настоящего и будущего размещены на оси времени, как график функции в системе координат? Пусть это и видно только богу, а не нам, но все, что произошло и произойдет уже зафиксировано. В этом смысле говорят, что Б-время детерминистично.

Но, мало этого, тут возникают существенные затруднения в описании изменений. Когда кто-то говорит: "Ну наконец я доделал эту неприятную работу!" -- с точки зрения Б-теории сложно понять, о чем идет речь. Чему так радоваться? Ведь эта работа и должна была выполняться с такого-то числа по такое-то. МакТаггарт сравнивал временную ось с Гринвичским меридианом, который в одной своей части проходит через Великобританию, а в другой -- нет. Отличие? Конечно. Но где здесь изменение? Подобные примеры, как замечал Бергсон, ставят под сомнение вообще возможность иллюстрировать время пространственными картинками не только временной оси, но и более сложными разветвленными, о которых мы поговорим чуть позже. Теория относительности, которая вообще перемешала пространство и время в единое простанство-время, хотя и упрочила позиции Б-теории, но и еще больше обострила ее недостатки.

В А-теории, как МакТаггард назвал подход, следующий логике употребления времен глаголов, ситуация прямо противоположная. Центральное место в А-теории занимает настоящий момент времени с точки зрения говорящего. В этом СЕЙЧАС мы живем, в нем принимаем решения относительно будущего, в нем извлекаем уроки из прошлого, в нем общаемся и делаем суждения. Одновременно с нами в этом СЕЙЧАС помещается вся вселенная. Но СЕЙЧАС постепенно сдвигается (если на время забыть о путешествиях во времени), время проходит, и то, что было туманным будущим становится уже прошлым. Проблема с А-временем заключается в том, что не существует ни одного явления, про которое можно было бы сказать, что оно определенно отностится к прошлому, или будущему, или к настоящему. Взятие Бастилии или даже строительство пирамиды Хеопса вроде бы относятся к прошлому, но во времена динозавров эти события были в далеком будущем.

Зато у А-теории есть неоспоримые преимущества. Она идеально подходит для описания изменений, автоматически учитывает направленность времени и не обязательно строго детерминистична. Все эти качества А-теория унаследовала из разговорного языка. Достаточно вспомнить: "что было, то прошло", "время не вернешь", "лучше поздно, чем никогда", "после драки кулаками не машут", "до поры, до времени" и завоевавшее прочную популярность в недавней истории "было ваше, стало наше". Может быть для сравнения А- и Б-времени лучше всего воспользоваться такой аналогией. Если уподобить жизнь человека зданию, то с точки зрения Б-теории это будет законченное строение, на первых этажах которого мы находим человека в младенчестве, на средних -- в зрелости, и на самых высоких -- в старости. Для А-теоретика это здание будет недостроенным, и на верхнем строящемся этаже мы будем видеть человека-строителя, созидающего свою оставшуюся жизнь.

Идеалисту МагТаггарту удалось искусно сыграть на достоинствах и недостатках двух подходов к природе времени, таким образом, чтобы доказать парадоксальное утверждение о том, что время вообще не существует. Достаточно было только обратить внимание на слабости В-теории. Тогда без А-теории никак не обойтись, а она оказывается внутренне противоречивой в том смысле, что одно и то же явление относится и к прошлому, и к будущему, и в какой-то момент -- к настоящему. Это понятно. Языковые структуры, из которых и происходит А-теория, не могут тягаться с математическими в плане строгости и непротиворечивости. Рассуждения МакТаггарта за сто лет не могли не подвергнуться многочисленным критическим нападкам особенно со стороны тех философов, которые не разделяли его идеалистической позиции. Но сами А- и Б-теории не претерпели значительных изменений и, следовательно, до сих пор сохраняют как свои достоинства, так и недостатки.

Путешествия во времени в сериале Грань. "Почему бог не сотворил мир раньше?" и возможные миры

"Почему бог не сотворил мир раньше?" и возможные миры.

На фотоснимках, взятых из газет разной давности, герои сериала Грань видят одного и того же человека в костюме, наблюдающего за происходящими катастрофами, из-за которых в первую очередь и были сделаны фотографии. Что самое странное, тот же человек, совершенно не постаревший, уже в наше время в сериале интересуется судьбой Уолтера и Питера. Мы, зрители, знакомые с фантастикой, уже конечно знаем, что этот человек путешествует во времени, но Оливия проявляет свойственную ее профессии осторожность в суждениях. Мы хотим крикнуть ей: Ну как ты не понимаешь, это же так очевидно! Но очевидно ли? Действительно ли этот человек, Наблюдатель, и его соплеменники, кем бы они ни были, путешествуют во времени? Может быть существует другое объяснение? И что такое время вообще, что в нем можно путешествовать?

Начнем с последнего вопроса. Как же, возразит кто-то. Разве мы не знаем, что такое время?! Это после Ньютона и Эйнштейна?! Действительно, современная физика не имеет особых проблем с определением времени или объединенных в одно целое пространства-времени. Упрощая, можно сказать, что для физики пространство-время -- это поле, на котором, как на шахматном, разыгрывается вечная партия взаимодействий частиц и полей или, в более крупных масштабах, -- звезд, черных дыр, квазаров и галактик. Но, если убрать с шахматной доски фигуры, доска останется лежать на столе. И даже после окончания партии шахматные часы продолжают идти. Современная физика уверяет нас, что этими же свойствами обладают пространство и время, но философия еще не вполне уверена в этом. Означает ли это, что философия отстает от жизни? В какой-то мере, да. Философия более консервативная наука, чем естественные. Она работает с логикой, заложенной в языке, на котором мы общаемся, с нашим здравым смыслом, который мало изменился за тысячелетия существования человечества, а не только с наисовременнейшими экспериментами и теориями. Поэтому то, что было сказано философами в древней Греции или в средневековой Европе, или даже в доколумбовой Америке до сих пор актуально, как если бы это было сказано нашим современником.

Аристотель и Платон -- до сих пор авторитеты в философии, а не объекты исторических исследований. А они думали, что пространство не похоже на шахматную доску, а время -- на шахматные часы. Они считали пространство и время свойствами, а не предметами. Свойства присущи предметам, и свойство конкретного предмета исчезает, как только исчезает предмет. Если пространство -- свойство предметов быть расположенными так или иначе друг относительно друга, то без предметов нет и пространства. Эта идея, довольно невинная с первого взгляда, принципиально отличается от того, как рассматривает пространство физика. Отклоняясь от темы, можно заметить только, что элементы древнегреческого определения пространства появляются в общей теории относительности. Хотя там все еще существует "пустое" пространство без предметов, но массивные тела уже способны в некоторой степени формировать пространство, в котором они находятся.

Время, которое нас интересует в первую очередь, определяется Аристотелем как численное выражение движения предметов. Аристотель считает, что количество оборотов стрелок часов или земли вокруг своей оси, или планет в солнечной системе вокруг солнца, или количество просыпавшихся песчинок в песочных часах, или количество осцилляций кристалла кварца, -- как раз и есть время. Если все движение в нашей вселенной остановится, то и время остановится. Если потом вдруг движение опять возобновится, то мы даже не заметим, что на какой-то "момент" движение останавливалось, потому что вместе со всем остальным остановились и мы сами, и наши мысли, и стрелки всех часов: механических, кварцевых, электронных, эталонных, песочных и солнечных. Но, слава богу, подобное нам не грозит, потому что Аристотель считал, что движение, как и время, вечно.

"Архаические" взгляды философов древности и современные взгляды на время и пространство схлестнулись в ожесточенном диспуте между Лейбницем, представлявшим позицию Аристотеля, и Самуэлем Кларком, представлявшим позицию своего учителя Ньютона. Помимо прочего этот спор интересен как пример корректного научного диспута, который, хотя и проходил довольно ожесточенно, так и не перешел на личности. Может быть, причину этого можно искать в том, что диспут проходил заочно в виде обмена корреспонденцией. Относительно исхода спора можно сказать, что победили сторонники более прогрессивной точки зрения, то есть Кларк и Ньютон. С современной точки зрения Лейбниц явно отставал от них в вопросах, касающихся физической картины мира, но он смог поставить ряд философских вопросов, на которые его оппоненты не смогли достойно ответить. Относительно понятия времени, ключевым стал вопрос: Почему бог не сотворил мир раньше?

Действительно,если придерживаться логики Ньютона, что время существует, существовало и всегда будет существовать независимо от предметов и их движения, то момент появления мира представляется как некая произвольная точка на оси времени. В начале 18-го века, когда состоялся спор, видимо под влиянием рационализма Декарта мало кто сомневался в том, что все, что происходит в мире происходит по определенной причине. Тем более это относилось к тому, что касалось деятельности бога. Лейбниц называл это убеждение принципом достаточной причины. Тогда должна была бы быть достаточная причина, почему момент сотворения мира соответствует именно этой точке на оси времени Ньютона, а не какой-либо еще, например, более ранней. Единственным решением, которое не вполне устраивало Ньютона и Кларка с религиозной точки зрения, было признать, что вселенная существовала всегда, то есть момент сотворения мира был бесконечно давно.

Сам Лейбниц довольно легко справлялся с поставленным вопросом. С его точки зрения время начиналось как раз в момент, когда появились предметы. На его оси времени момент творения был всегда на точке ноль. Единственная трудность была в том, чтобы увязать такой подход с аргументами Аристотеля, касающихся вечности движения и времени (Аристотель не был христианином и не должен был верить в сотворение мира). Если Аристотель говорит, что настоящий момент времени нельзя себе представить без момента до и момента после, то Лейбниц соглашается, но с оговоркой. Представить. рассуждает Лейбниц, совсем не значит, что эти моменты обязательно должны существовать. Допустим, мы представим себе момент времени до сотворения нашего реального мира. Пусть существует и возможный мир, который бог сотворил все-таки раньше, чем наш. Но тогда, делает Лейбниц вывод, этот возможный мир не будет ничем отличаться от реального, то есть по принципу тождественности неразличимого будет им же. Вуаля!

Именно Лейбницу принадлежит приоритет в вопросе о возможных мирах. Помимо этой проблемы он применял их для того, чтобы при решении парадокса о существовании зла в мире доказать, что наш мир самый лучший, какой только мог быть создан богом, Мы уже упоминали эту проблему, которой задавались и Лейбниц, и Юм, и множество других философов в тех культурах, где признавалось существование всемогущего бога.

Аргумент Лейбница действительно "припер его оппонентов к стенке". Они не могли ответить на него так, чтобы не потревожить религиозные чувства общественности, . Но, похоже, у них был выход из положения, надо было только лучше ознакомиться со взглядами противной стороны. Решением для них могли стать те же самые возможные миры. Они могли сказать, что бог создавал и другие возможные миры в более ранние, да и поздние, моменты относительно момента создания нашей вселенной. Сейчас сложно сказать, насколько это решение соответствовало бы религиозному сознанию той эпохи. Это решение еще понадобится нам, когда мы будем строить модель путешествий во времени Наблюдателей.