Моральные эксперименты. "Эгоистом быть не так просто" и культурный релятивизм.

Пример 7 (часто применяющийся для опровержения утилитарианизма)

Шериф в поселении на диком западе оказывается перед толпой, которая собирается требует повесить Боба за совершенное недавно убийство. Шериф совершенно точно знает, что Боб не виновен, но толпа настаивает. Если шериф не захочет казнить Боба, то начнутся беспорядки и несколько человек погибнут. Что делать?

Этика добродетели -- ???

Кант -- не вешать.

Утилитарианизм -- повесить.

Максиэгоизм -- повесить.

Миниэгоизм -- Зависит от того, насколько правильно устроены институты власти. Если дело действительно происходит на диком западе и никто никогда не проверит, действительно ли Боб был виноват, то -- повесить. Если же возможна ревизия, то лучше подвергнуться гневу толпы, но не быть потом привлеченным за убийство.

На этом примере видно, насколько миниэгоист зависит от правильного устройства общества. При хорошо работающих институтах власти служащий-миниэгоист лучше выполняет свои обязанности, чем утилитарианист.

Пример 8 (еще один, опровергающий утилитарианизм)

Идет финальный матч Кубка Мира по футболу. Ответственный за телетрансляцию этого события обнаруживает, что один из болельщиков, скопившихся около стадиона, запутался в проводах питания. Единственный способ спасти его -- прекратить трансляцию матча на десять минут. Что делать?

Этика добродетели -- ???

Категорический императив -- остановить трансляцию.

Утилитарианизм -- не останавливать. Удовольствие от игры миллионов болельшиков перевешивает мучения и смерть бедняги.

Максиэгоизм -- не останавливать. Он сам виноват, а хорошо сделанная работа позволит надеяться на значительную выгоду в будущем.

Миниэгоизм -- остановить. В худшем исходе за смерь болельщика можно оказаться в тюрьме, а за прекращение трансляции -- только лишиться работы.

Пример 9.

Питер в сериале Грань, принимая Фоливию за Оливию, вступает с ней в интимные отношения. Морально ли он поступил? Или, говоря другими словами, можно ли считать это изменой?

Этика добродетели -- ??

Категорический императив -- не морально, это измена.

Утилитарианизм -- ?? Вполне возможно, что общее счастье от поступка Питера только увеличилось. Но утилитарианист оказывается здесь перед неожиданной проблемой: Надо ли учитывать счастье Фоливии, если она не принадлежит к этой вселенной? Если учитывать, то не следует ли поставить ее интересы значительно ниже интересов местных обитателей?

Максиэгоизм -- "однозначно, молодец!!"

Миниэгоизм -- аморально. Вопрос надо задавать с точки зрения самого Питера. Если бы он учитывал ту возможность, что перед ним Фоливия, его поступок был бы аморальным. Но ему это даже в голову не могло придти. Хотя его память и чувственные ощущения не исключали эту возможность, он ее проигнорировал. Было ли это правомерно? Если бы это было правомерно, поступок Питера мог бы считаться моральным. Но правила Льюиса запрещают игнорировать реальный мир и миры на него похожие. Значит, Питер все-таки поступил аморально. Это можно условно назвать "преступлением, совершенным по небрежности". Чтобы не оказываться постоянно в таких ситуациях, миниэгоист вынужден стремиться расширять свои знания о реальном мире.

Для наших целей миниэгоизм даже имеет определенное преимущество даже над утилитарианизмом, потому что основанный на эгоизме он не сталкивается с вопросом учета интересов жителей паралллельной вселенной.

Культурный релятивизм.

Обсуждая вопросы эпистемологии, мы обнаружили, что некоторые знания могут не обладать трансмиссивностью, то есть не передаваться от одного человека к другому. Мы назвали их эзотерическими знаниями. Причина их происхождения в том, что одни человек может игнорировать одни миры, а другой -- другие. (См. пример с алхмимиком) Но таким же образом при принятии моральных решений один макси- или миниэгоист может проигнорировать то, что другой макси- или миниэгоист не может проигнорировать. Тогда их мнения относительно моральности одного и того же поступка могут различаться.

Пример 10.

Максиэгоисты Билли и Вилли хотели потратить свои премии на то, чтобы сходить в казино. Билли никогда не выигрывал в лотерею и уже давно не покупает лотерейные билеты. Вилли тоже никогда не выигрывал в лотерею, но на прошлой неделе его дальний родственник выиграл крупную сумму -- Вилли об этом рассказывала его сестра. Тогда Вилли решил купить на всю премию лотерейных билетов. Билли жестко критикует его за это. Он считает, что лучше было сходить в казино, как договаривались. Кто прав?

Правы оба. Как максиэгоисты они ищут возможности, которые дают наибольший куш. Билли считает, что казино -- как раз такая возможность. Хотя в лотерею можно выиграть даже больше, он игнорирует такую возможность. Но Вилли не может ее проигнорировать, потому что его внимание привлечено к этой возможности рассказом о сказочном выигрыше родственника.

Пример 11.

По свидетельством путешественников, впервые встретившихся с эскимосами, в те далекие времена их моральные нормы сильно отличались от принятых в западном мире. Например, у эскимосов было обычной практикой оставлять своих стариков, неспособных больше выполнять свои обязанности в семьях, умирать в одиночестве на снегу. Морально ли это?

Этика добродетели -- ???

Категорический императив -- нет.

Утилитарианизм -- морально. Эскимосы всегда должны учитывать возможность того, что в поселении возникнет недостаток пищи. Если не избавляться от тех, кто уже не может добывать себе пропитание, все поселение будет страдать от голода или даже вымрет.

Миниэгоизм -- Морально с точки зрения эскимосов, но аморально с точки зрения западного человека. Западный человек игнорирует возможность голода в поселении, потому что не сталкивался с его ужасными последствиями. Те западные люди, которые были свидетелями голода, например, находясь в полярной экспедиции или на плоту после кораблекрушения свидетельствуют о безумных страданиях, которые им приходилось переносить. Но, что еще страшнее, вся западная мораль рушится в таких случаях. Начинается животная борьба за остатки пищи, людоедство. Для эскимосов все это было реальностью,

Это -- пример культурного релятивизма, который выражается в том, что различные народы имеют различные моральные нормы и который бросает вызов любой теории морали. Примыкающая к культурному релятивизму проблема -- толерантное отношение к моральным нормам других народов -- уже обсуждалась нами в рамках эпистемологии эзотерического знания. Нет ничего удивительного, что миниэгоизм, построенный на сходных принципах, с пониманием относится к явлению культурного релятивизма. Другое дело, что в обеспеченных обществах, где ценится безопасность каждого из его членов, культурные различия моральных норм становятся минимальны, так как появляется возможность игнорировать различные эксцессы. Таким образом, миниэгоизм не только объясняет культурный релятивизм, но, в отличие от утилитарианизма. показывает, что культурный релятивизм нельзя считать абсолютной нормой.

Путешествия во времени в сериале Грань. Прогресс и Наблюдатели.

Можно ли сказать, что Наблюдатели -- высокотехнологичная цивилизация? Нет, если под технологиями подразумевать свободное использование всеми знаний избранных, наподобие того, как мы используем мобильные телефоны, мало интересуясь тем, как они устроены. Если Наблюдатели уже столетия занимаются путешествиями в НКЛ, то все знания, которые они могли почерпнуть в прошлом и будущем, весь их опыт работы по приготовлению миров приходится отнести к эзотерическому знанию из-за эффектов, аналогичных парадоксу Дэвида Льюиса. Их общество может больше напоминать средневековое сообщество философов, алхимиков и магов. Безусловно, они обладают незаурядными способностями. Взять, например, фокус с исчезновением Питера. Но эти способности не являются всеобщим достоянием. Они не передаются свободно от учителя к ученику, и не существует машин или приспособлений, с помощью которых любой Наблюдатель может сделать то, что сделает мудрейший из них. Знания и умения в их обществе добываются в результате собственной многолетней работы. Поэтому и имеет смысл предполагать, что органом управления в таком обществе может быть Совет старейшин.

Нам, приученным к тому, что достижения науки находят свое воплощение в общедоступных технологиях, может быть не понятно, как вообще развивается общество, где преобладает эзотерическое знание. Как обстоят дела с прогрессом у Наблюдателей? Но о каком вообще прогрессе можно вести речь, если они с легкостью могли бы добыть новое научное знание из будущего? Следовательно, остается предположить, что либо:

(1) Наблюдателей не слишком интересует научное знание, либо (2) они уже прошли пик научно-технического прогресса.

В первом случае можно говорить о том, что технологически продвинутая цивилизация может потерять интерес к дальнейшему развитию науки. Например, технологии могут становиться настолько мощными, что уже будут угрожать природе. Подобное наблюдается в наше время с атомными электростанциями. Какими бы безопасными они ни были, урон, наносимый окружающей среде при поломке настолько велик, что наиболее здравым решение становится полностью отказаться от этой технологии. Или технология может уже быть достаточной, и отпадает необходимость в ее дальнейшем совершенствовании. Если бы поезд из Петербурга в Москву ходил за один час, имело бы смысл городить огороды со сверхпроводящими подвесами и прочими нововведениями, чтобы снизить время в пути до сорока пяти минут? Некоторое замедление темпов научно-технического прогресса, похоже, происходит на наших глазах. Если где-то в районе начала двадцатого века появилось огромное множество дотоле неизвестных технологий, то на рубеже двадцатого и двадцать первого веков нам приходится довольствоваться уменьшением размеров компьютеров и увеличением размеров мобильных телефонов.

Если вариант (1) имеет дело с трудностями применения нового научного знания, то возможность (2) предполагает, что потенциал научного постижения мира ограничен. Этот сценарий был предсказан еще Ницше. Вспомним, что произошло в споре Лейбница и Кларка. Более обобщенная, но менее приспособленная к научному применению позиция Лейбница потерпела поражение. Только в виде гипотезы на мгновение представим, что на своем пути к новым достижениям наука ищет пути упрощения картины мира, пренебрегая важными деталями. Тогда по мере накопления научных знаний рано или поздно наступает момент, когда детали начинают давать о себе знать. Детали влезают, как вредители, от которых уже вроде бы избавились, в стройное здание научного-прогресса и вносят смятение в ряды его обитателей. Они нарушают согласие, царившее между различными ветвями могучего дерева знаний, и поедают еще не окрепшие побеги научной мысли. И в результате великая империя мысли рушится под натиском вредителей, как рухнули все великие империи от рук взбунтовавшихся варваров.

Подобный сценарий мог бы вогнать в уныние кого угодно и вызвать пессимизм относительно познаваемости мира в целом. В таком случае окажется очень даже кстати забытое средневековое эзотерическое знание. Пусть оно не дает мгновенного эффекта, пусть не расцветает пышным цветом. Застой? Конечно, застой. Но ведь занимались же алхимики своим своими странными опытами сотни или даже тысячи лет!

Путешествия во времени в сериале Грань. Модель НКЛ.

Сны времени.

Сон покажи мне мир,

где я как они

все чего-то жду

от судьбы

там где я смогу

удивиться и

засмеяться от испуга

нет в мире наяву

ни добра ни зла

только формулы одни на песке

все было и не раз

за волной волна

прыгает игла

на диске всегда

я хочу забыть

что все знаю наперед

что напрасны все мольбы

тех кто что-то еще ждет

сон дай мне забытье

дай поверить в то

что возможно все

все что они хотят

о чем они мечтают

сна сладкие часы

которые краду

я ценю всего

превыше

ну и что же что они

всегда те же каждый день

всегда те же каждый день

сладкие

сладкие

когда ход времен

только тиканья звук

Модель Ньютона-Кларка-Лейбница.

В своем споре с Лейбницем Кларк и его учитель Ньютон просмотрели один вариант ответа на вопрос: Почему бог не создал мир раньше? Можно было, не принося в жертву свою позицию, что время существует независимо от предметов и их движения, воспользоваться возможными мирами Лейбница. Тогда ответом было бы: Бог создавал в другие моменты времени другие возможные миры. Лейбниц, скорее всего, знал этот ответ, но зачем ему было подсказывать ответы оппонентам?

Тогда возникает простая модель параллельно существующих миров, ничем не отличных друг от друга за исключением положения их начала на оси времени.

Предложенное название, модель НКЛ или модель Ньютона-Кларка-Лейбница, отражает тот факт, что к этой модели мог придти и Лейбниц, если бы захотел помочь оппонентам в их философских затруднениях, но точно так же -- и Ньютон и Кларк, если бы поподробнее ознакомились с трудами своего противника по диспуту. Сразу надо сказать, что НКЛ ничем не лучше ветвящегося времени и сохраняет почти все недостатки Б-временных теорий. Существенное достоинство НКЛ по сравнению с осью времени Ньютона -- это, как мы покажем, отсутствие парадоксов, связанных с путешествиями во времени. Точнее, в этой модели идет речь даже не о путешествиях во времени, а о путешествиях в другие возможные миры. Этим она прекрасно подходит Наблюдателям. Уже не надо наделять их дополнительными способностями для путешествия во времени. Достаточно предположить, что они могут передвигаться с той же легкостью между мирами НКЛ, как и между мирами Уолтера и Уолтернета. Что еще более важно, в отличие от ветвящегося времени, в НКЛ не возникает проблем с многократным появлением Наблюдателя.

Разберем для начала как в НКЛ выглядит парадокс бессердечного внука бедного дедушки.

Рисунок 5.

Внук находится на полуоси M, которая была создана раньше и опережает в развитии на пятьдесят лет полуось N, на которой его дедушка еще молодой. В модели НКЛ внук не может переместиться относительно своего положения во времени, то есть по горизонтали Рисунка 5. Зато он может перемещаться вертикально в другие миры, которые уже созданы богом. Допустим, он навестит мир N и в соответствии со своим отвратительным планом убьет своего дедушку, который в N приблизительно его же возраста. Тогда в мире N не родится его отец, а, следовательно, и он сам. Но это не значит, что внук не родится в своем мире M, потому что там дедушка, хоть и пожилой, но еще жив. Жив там и отец отвратительного внука. То есть, внук смог только нанести определенный вред миру N, хотя то, что там не появится его двойник, можно даже считать плюсом.

Внук даже не сможет полюбоваться на то, как его поступок мог бы отразиться на современном ему мире. Для этого ему пришлось бы прожить в мире N еще пятьдесят лет, дожидаясь того момента, когда тот достигнет уровня развития его собственного мира M. Пусть даже он попытается ускорить процесс и заморозить себя в криогенной камере на пятьдесят лет. Все равно после того, как он полюбуется на то, каким был бы его мир, если бы в нем не существовал его дедушка, -- он не сможет завершить свое путешествие там, где он начал. В его родном мире М тоже пройдет пятьдесят лет, и все изменится до неузнаваемости.

Теперь видно, что путешествия в НКЛ чем-то напоминают путешествия в ветвящемся времени, а чем-то отличаются. Сходство между ними в том, что меняя историю, путешественник в НКЛ меняет не свой собственным мир, а другой: в ветвящемся времени -- новую ветвь, созданную его путешествием, в НКЛ -- другой мир, существующий параллельно с его собственным. Отличие связано с тем, что в НКЛ нет настоящих путешествий во времени. Да, можно перепрыгнуть в параллельный мир, который сдвинут относительно своего либо в прошлое, либо в будущее. Но нельзя перенестись в произвольный момент времени этого параллельного мира. Если этот мир сдвинут вперед относительно мира путешественника на 3001 год, то в него переместиться можно только на 3001 год назад. Если желательно другое время перемещения, то надо искать мир, сдвинутый на именно на это время.

Таким образом, НКЛ значительно ограничивает свободу путешественника во времени и даже накладывает на него определенные моральные ограничения. Миры, в отличие от ветвящегося времени, не размножаются. Если внести в какой-то мир изменения, то он будет продолжать существовать с этими изменениями. Если какая-то великая цивилизация, допустим, Наблюдатели, постоянно совершает путешествия в НКЛ, то для них вставал бы вопрос об экологии нового пространства обитания, бесконечного множества параллельных миров.

Откуда Наблюдатели?

Экология миров несомненно серьезно заботит Наблюдателей. Их основной моральный принцип в отношении наблюдаемого мира, например мира Уолтера или мира Уолтернета, -- наименьшее вмешательство. Поэтому они и называются Наблюдателями, что не предпринимают никаких действий ни за, ни против обитателей вселенных Грани. Но мы знаем, что и у них случаются ошибки. Тогда и в некоторых других случаях, им приходится вмешиваться в дела миров на глобальном уровне. Такие действия мы назовем приготовлением миров.

Для того, чтобы знать, в какую сторону корректировать ошибки и как приготавливать миры, Наблюдатели должны иметь прежде всего огромный опыт работы с мирами, находящимися на той же стадии развития. как и вселенные Грани. Много лет, а, может быть, уже столетия Наблюдатели работали с мирами находящимися в 21-ом веке. Это свидетельствует в пользу того, что их мир очень древний и был сотворен богом одним из первых.

Наблюдатель на фотографиях не постарел почти за столетие, и это наводило на мысль о том, что он путешествует во времени,перемещаясь в ключевые моменты нашей истории. Но модель НКЛ дает другое объяснение. Наблюдатель как представитель гораздо более продвинутой цивилизации, может просто стареть медленнее. Он может жить в своем мире далекого для нас будущего, но перемещаться в мир Грани с туристическими целями, чтобы посмотреть на ключевые моменты своей истории. Его предки могли точно так же перемещаться в этот мир, чтобы любоваться динозаврами и лесами гигантских папоротников.

Существует еще одна возможность. Мир Уолтернета может быть одним из миров НКЛ, например сдвинутым относительно нашего на микросекунду и приготовленным Наблюдателями совсем недавно. Что если один из них случайно или намеренно спас дирижабль Гинденбург от возгорания во время посадки и тем самым создал различия в новейшей истории миров Уолтера и Уолтернета? Это – лишь гипотетический сценарий, но он обретает реальные очертания, если вспомнить, что на таком событии, как взрыв дирижабля, наверняка присутствовал один из Наблюдателей.

Что же это за цивилизация, Наблюдатели? Когда-то очень давно они открыли миры НКЛ и научились перемещаться между ними. Кто-то из них продолжает жить в своем очень древнем мире, только иногда выбираясь на экскурсии. Другие расселились по параллельным вселенным, как человечество расселялось по Земле с помощью морских судов. Вторые образуют постоянные общины в мирах своего прошлого. Некоторым из этих общин удалось остаться незамеченными и оказать наименьшее влияние на естественный ход истории. Другие приготовили свой мир. Наверное, были и такие, кто внес слишком большие необоснованные изменения и вызвали к себе интерес Совета старейшин, следящего за экологией миров НКЛ. Предпринимались соответствующие меры, как это случилось с миром Грани, когда было решено убрать Питера из истории.

Каким бы старым ни был родной мир Наблюдателей, в принципе, ничто им не мешает перенестись в мир еще старше. Тогда они могут узнать свое будущее! Но тут не все так просто. Любая цивилизация, открывшая НКЛ, может проделать то же самое. Из того, что они увидели, им может кое-что и не понравиться. Тогда они смогут приготовить свой собственный мир таким образом, чтобы избежать нежелательных последствий. К одной из таких цивилизаций как раз и попадет Наблюдатель, переместившись в мир будущего. То есть Наблюдатель не увидит своего будущего, а увидит будущее в том виде, каким оно станет после внесения корректирующих изменений. В зависимости от того, понравилось ли ему то, что он увидел, он может порекомендовать Совету старейшин придерживаться тех же изменений или сделать несколько поправок.

Таким образом, собственный мир Наблюдателей будет приготавливаться на основе опыта более более древних миров. Надо говорить, скорее, не о том, что Наблюдатели могут знать свое будущее, а о том, что они вместе с другими продвинутыми цивилизациями НКЛ участвуют в совместном создании будущего.

Путешествия в А- и Б-времени. ч.2

Путешествия в ветвящемся времени -- прекрасное и безобидное занятие. Многочисленные парадоксы, возникавшие при путешествиях на оси времени, легко разрешаются. Просто каждый раз, когда путешественник вмешивается в прошлое, он создает новую ветвь времени, где он может творить, что ему заблагорассудится, совершенно не мешая развитию той ветви, из которой появился сам. Точнее, новообразованное ответвление -- это мир, отпочковавшийся от того мира, куда направлялся путешественник, как раз в момент его прибытия.

Рисунок 2.

Но именно по этой причине путешествия в ветвящемся времени и не так интересны, как путешествия в Б-времени. Если путешественник на оси времени, перенесшийся в прошлое, чтобы рассказать самому себе результаты лотереи или спортивных состязаний, мог ожидать, что по возвращении в свое настоящее его будет ожидать приличное состояние, большой дом и незнакомка красавица жена, то для путешественника в ветвящемся времени все обстоит совершенно иначе. Ему лично не удастся пожать плоды своих стараний -- обогащен будет его двойник из прошлого, которого он убедил сделать ставки на результаты лотереи или забега. Если после этого путешественник вернется в свой мир, то он даже не узнает, как прекрасно были потрачены выигранные деньги, а если останется на долгое время в этой временной ветви, которую сам и образовал, то только лишь сможет порадоваться богатству своего двойника.

Лучшее, что он может предпринять с этой ситуации -- это заключить с самим собой из прошлого договор о дележе выигрыша или даже вообще не обращаться к самому себе в прошлом, а сделать ставку самому и остаться жить в этой временной ветви. Ведь вернуться в свой мир с золотом и драгоценностями не скорее всего получится. ПарадоксДэвида Льюиса о невозможности причинных связей между двумя возможными мирами почти без изменений работает для временных ветвей. Уже само путешествие без переноса вещественных доказательств возможно только благодаря эзотерической лазейке в данном парадоксе. По этой же причине можно считать, что материальной машины А-времени в виде предмета не может быть.

Еще один интересный вариант для обогащения в ветвящемся времени -- это перенестись в будущее и узнать там результаты лотереи и, вернувшись в свое время, воспользоваться полученным эзотерическим знанием. Но возвращение назад, как мы договорились, тоже создает новую ветвь, на которой не гарантированно, что результаты лотереи или забега будут теми же.

Несмотря на простоту путешествий в ветвящемся времени, с их помощью не удается объяснить перемещения Наблюдателей в сериале Грань. Начнем с того, что нарисуем ветвящееся время, учитывающее возможность путешествия во времени. Если без путешествий во времени картина ветвления была похожа на метелку, подобную изображенной на Рисунке 1, то с учетом путешествий в ветвящемся времени мы получим ту же метелку, только несколько гуще. В местах появления путешественников просто образуются новые ветвления, как на Рисунке 2.

Прошлое мы все равно изображаем прямой линией без ветвей, потому что независимо от того, были ли в прошлом появления путешественников, все равно оно для нашего СЕЙЧАС фиксировано. Другие варианты прошлого актуальны для других людей, может быть, наших двойников, но никак не для нас. Но различные варианты будущего все актуальны для нас. Если в наш мир вмешается путешественник во времени -- это будет еще один сценарий будущего.

Но Наблюдатель многократно появлялся в мире Грани. Тамошние жители видели его не раз и не два. Это можно было бы понять, если бы он жил в мире Грани, но по свидетельству одного из его братии, речь идет все-таки о путешествиях во времени. Картинка, которую можно нарисовать для такого поведения Наблюдателя отражает факт, что в погоне за зрелищами катастроф он почему-то все время оказывается на одной и той же временной ветви, которую он уже много раз образовывал сам.

Рисунок 3.

Более того, получается, что все события в сериале происходят именно на этой ветке, многократно модифицированной Наблюдателями. Более естественно было бы ожидать их появления на главной ветке событий, которая как раз и представляет главный туристический интерес. Тогда бы Оливия, Уолтер и Питер находились бы не на какой-то захудалой побочной ветви истории, а, как и положено главным действующим лицам, на главной ветви, Тогда Наблюдатели образовывали бы, так сказать, туристические ответвления, на каждом их которых люди запомнили бы только одно пришествие незнакомцев. Но в этом более естественном случае невозможно объяснить, каким образом могли были фотографически зафиксированы многократные появления одного и того же Наблюдателя.

Это рассуждение показывает, что при всей своей привлекательности с точки зрения отсутствия парадоксов ветвящееся время не подходит нам в качестве модели перемещений Наблюдателей.

Путешествия во времени в сериале Грань. Эзотерическое знание и теории времени.

А и Б

А и Б сидели на трубе

А и Б наблюдали сказочный восход

Б сказал: для чего восход в наш век наук

А сказал: без него все только пустой звук

Б сказал: посмотрим!

А сказал ну ладно!

и взлетел с трубы и тотчас в небесах исчез

Б один остался на трубе

Б сказал: что мне А мечтатель и поэт

Б сказал: никого умнее на трубе

Но он вдруг понял, что он что-то пропустил

так он и не вспомнил

времена глаголов

и не мог, что было, есть

и будет, отличить

Так Б сидел на трубе

дни и года и столетия прошли

он был всегда

он смог бы все

но он не знал, где начать

Эзотерическое знание и теории времени.

Два подхода к природе времени имеют непосредственное отношение к отмеченному нами ранее различию научного и эзотерического знаний. Прежде всего, легко понять, что этого можно было ожидать. Б-время объективно существует независимо от человека. Так же и научное знание доступно всем, а значит существует объективно, как бы вне своих носителей. Если бы даже все носители определенной научной теории исчезли с лица земли в результате какого-либо катаклизма, по оставшимся книгам новому поколению людей скорее всего удалось бы ее восстановить. В свою очередь, так же как эзотерическое знание существует только для своего носителя или носителей, так и А-время существенно зависит от того, кем определяется СЕЙЧАС. Например, для динозавров прошлая пятница никак не могла бы стать СЕЙЧАС, потому что они уже вымерли задолго до этого.

Неудивительно поэтому, что Б-теория времени несовместима с некоторыми случаями эзотерического знания. Например, в нашем примере с Алхимиком возможность того, что его знание не передалось его университетскому другу, была связана с теми чувственными ощущениями, которые алхимик твердо помнил, но не мог доказать своему другу. Если бы алхимик знал заранее, что его эксперимент по получению философского камня окончится в этот раз удачно, может быть, ему пришло бы на ум задокументировать свои приготовления. Может быть, он получил бы справки о том, что он в этот день был трезв и находился в здравом рассудке. Может быть, также он пригласил бы свидетелей, чтобы они могли наблюдать за чистотой эксперимента. Но в том-то и дело, что алхимик проводил подобные опыты безуспешно уже в течении десятилетий и, если бы он занимался формальностями каждый раз, то его и так непростая задача осложнилась бы многократно.

Б-теоретик, однако, не верит в то, что момент может быть упущен, ведь все произошедшее в прошлом должно оставаться на оси времени, в том числе и чувственные ощущения.. Его позицию можно выразить приблизительно так: если результат был действительно получен, значит можно докопаться до доказательств, если же доказательства не доступны, результат не мог быть получен. Хотя в подобных случаях Б-теоретик оказывается противником эзотерического знания, это не всегда верно. Возьмем человека, который обладает тем, что Бергсон назвал бы пограничным восприятием, например, способностью видеть ауру людей и предметов. Поскольку ситуация с фотографиями ауры до сих пор остается спорной с точки зрения науки, можно считать, что этот человек обладает эзотерическим знанием, -- другие люди не могут видеть то, что он видит ни собственными глазами, ни с помощью приборов. Такое эзотерическое знание не связано с тем или иным взглядом на природу времени. Возможно, здесь надо задействовать различие в подходах к пространству. По мысли Бергсона научное знание формирует пространство. Но пространство науки так же отличается от более сложной концепции взаимного расположения вещей Аристотеля, как временная ось -- от времени Аристотеля. Каждый факт пограничного восприятия, то есть восприятия, невозможного с точки зрения науки, указывает на искусственность научного пространства, будь то в версии Ньютона или в более современных вариантах.

Эпистемология сериала Грань. Трансмиссивность знаний и толерантность.

Обращение индейцев к богу Хуракану

Как не услыхать

жалобы земли

в каждом ее вздохе

солнце и луна

звери и леса

слышат, как она рыдает 

одноногий бог, хоть ты нам объясни

как могли забыть о матери сыны

если бы плодов

мать нам не давала

от бури и дождя

в лесу не защищала

то все равно должны

ее боготворить

за то, что мы живем

и слышать ее стон

как ни был бы силен

могучий бог пришельцев

как бы его гнев ни был бы ужасен

спасла бы сына мать

когда бы он ее услышать смог. 

Трансмиссивность знаний и толерантность.

Существование эзотерического знания вступает в противоречие с представлением о том, что любое знание можно передать от одного человека к другому. Это можно понять. Возможность такой передачи знаний обеспечивает правомерность занявшего к двадцатому веку главенствующие позиции научного метода. Например, в эпистемологии современного финского философа Яако Хинтикки трансмиссивность (передаваемость) знаний доказывается как теорема. Если Петр знает совершенно точно, что Александр знает, что верно высказывание Р, то по этой теореме сам Петр тоже знает, что верно высказывание Р. Если высказывание Р -- это новое открытие, которое совершил Александр, то, изучив все доводы Александра и ознакомившись с предоставленными доказательствами, Петр убеждается в том, что Александр действительно знает то, о чем говорит, и в тот же самый момент знание Александра становится его знанием.

Когда Эйнштейн придумал специальную теорию относительности, большинство ученых отнеслись к ней скептически. Ему понадобились годы публичных и частных дискуссий для того, чтобы убедить научную общественность в том, что он прав. Казалось бы все укладывается в теорию трансмиссивности знаний, но оставались ученые, такие как Резерфорд, которые несомненно могли понять доводы Эйнштейна, но так никогда и не приняли его теорию. Таким образом полное утверждение специальной теории относительности зависело не только от ее трансмиссивности, но также и от постепенного вымирания ее противников. Этот пример ничего не доказывает, но призван навести нас на мысль о возможных случаях непередаваемости знаний.

Определение Льюиса, которым мы пользовались в своих рассуждениях о знаниях Уолтера, оставляет лазейку для нарушения закона трансмиссивности знаний. Вернемся к примеру с алхимиком. Алхимик знает, что он нашел философский камень, потому что в реальном мире и во всех возможных мирах, похожих на реальный, где он обладает той же памятью и испытывает те же чувственные ощущения как в реальном, он действительно нашел философский камень. Но большинство возможных миров, в которых он испытывает те же ощущения, может быть проигнорировано алхимиком как совсем малоправдоподобные. Но для его университетского друга миры, которые можно проигноривовать могут быть другими. Например, рассмотрим мир, где алхимик заснул на мгновение, и где ему приснилось, что он проводил эксперименты, а сам в сомнабулическом сне из дальнего ящика стола достал припасенный слиток золота. Этот мир мог бы опровергнуть знание алхмимка о возможности получении философского камня. Но если алхимик перед началом эксперимента рылся во всех ящиках в поисках дополнительных средств на реагенты, но никакого золота не обнаружил, то он может доверять своим чувственным ощущениям и игнорировать этот возможный мир. Университетский друг алхмимка, в свою очередь, не может игнорировать такую возможность. Пусь этот друг, как и алхмик, верит в то, что получение философского камня возможно, но никакие доводы алхимика не смогут убедить друга. Тот всегда будет рассматривать знание алхимика как случайное или интуитивное.

Убежденность в трансмиссивности знаний, подкрепленная успехами науки и распространением мировых религий, подспудно вошла в общественное сознание как непререкаемая истина. Но так же, как приверженность научному методу Уолтера в сериале Грань, она не является безобидным отстраненным философским убеждением. Если говорить о терпимости или толерантности, то в качестве основной причины, мешающей сосуществованию культур и взглядов надо в первую очередь назвать наивную убежденность в трансмиссивности знаний. От нее уже недалеко до призыва "занять позицию по тому или иному вопросу" или до еще более сильного: "Кто не с нами, тот против нас!"

Можно себе представить наивную веру испанских конкистадоров в то, что каждый коренной житель Америки должен "занять позицию по вопросу веры". А когда после долгих убеждений миссионера, индеец продолжал сомневаться, какую наивную ярость и какую неподдельную убежденность в "отсталости дикарей" это должно было вызывать! Неудивительно, что процесс убеждения зачастую принимал форму уничтожения тех, кто отказывался убеждаться.

Перефразируя слова, сказанные по поводу веры выдающимся мыслителем 16-го века Мишелем де Монтенем:

"Кто-то заставляет мир знать то, что знает он сам. Другие, которых большинство, заставляют себя забыть то, что они знают и поверить вместо этого в то, что знают первые".

Эпистемология сериала Грань. Опасность научного знания.

Алхимик

за годом год

принося на алтарь

он трудам

посвящал

свою жизнь

не от любви

он воспылал

он искал

и в конце он постиг

горн

не от мехов

силу такую берет

страсть только одна

сплавит и ртуть и свинец

чтобы создать волшебство

он захотел

только знать: почему

что вверху то же что

и внизу?

и он постиг

но никому

он не смог свою мысль

объяснить

мудрость одну

он искал и нашел

герметично ее сохранив

все, кем он был

он обменял

на нее и остался без сил

Опасность научного знания.

Дэвид Льюис считал, что причинные связи между возможными мирами приводят к неразрешимому парадоксу. Логика его рассуждений такова. Если событие X в мире 1 служит причиной события Y в мире 2, то это значит, что, если бы событие X не случилось в мире 1, то событие Y не случилось бы в мире 2. Это сослагательное высказывание, но в каком же мире искать критерии его правильности? В мире, близком к миру 1 или близком к миру 2?

В соответствии с этой аргументацией такие явления, как перенос автомобилей, а тем более небоскребов, между возможными мирами, чем с успехом занимались Уолтер и Белл, приводит к парадоксам. Довольно легко увидеть, что к тем же последствиям приводит любое научное знание о возможном мире. Доказать существование параллельной вселенной невозможно без демонстрации причинной связи между мирами. Действительно, если какое-то явление способно убедить научную общественность, то оно совершенно определенно должно иметь причину вне нашего мира. Мало того, должно быть показано, что эта причина как раз и находится в параллельной вселенной, Поскольку, как раз в силу его доказательности, у нас не возникает сомнений в его правомерности, то из научного знания о существовании возможного мира следует наличие причинных связей между тем миром и нашим. Тогда опять вступает в силу аргумент Льюиса.

Можно было бы предположить, что таким же образом невозможны интуиция и эзотерическое знание о другой вселенной, являющейся возможным миром для нашего. Но это было бы ошибкой. Интуиция вообще не обременена необходимостью добывания доказательств, а эзотерическое знание предполагает невозможность получения достоверного доказательства своей правомочности. Если не подразумевается существование конкретного явления, доказывающего правоту знания, то нет причинной связи между мирами, и аргумент Льюиса не работает. Первый пример, который мы разберем, будет связан с интуицией и ее возможными применениями в науке и технике. Допустим, инженер Анатолий работает над увеличением мощности автомобильного двигателя. Как-то он увидел во сне, что он оказался в совершенно другой вселенной, где ученые уже нашли решение проблемы, над которой он работает. Он применил решение, увиденное во сне, и добился положительного результата. Тот мир, который он увидел во сне, пусть он будет миром 2, уже сам по себе является вполне правомерным возможным миром и, может быть, даже близким к нашему. Законно ли здесь говорить о причинных связях между возможными мирами по схеме: изобретение появилось в мире 2, у Анатолия появилась интуиция касательно изобретения, изобретение появилось в мире 1? Допустим, что эта цепочка -- цепочка причинных связей. Тогда если бы инженеры мира 2 не сделали бы изобретение, то у Анатолия не появилась бы интуиция, и он не сделал бы изобретение в мире 1. По модус толленс из первой части условного предложения получается, что, из того, что у Анатолия появилась интуиция, логически следует то, что изобретение появилось в мире 2. Это попросту неверно. Как мы уже выяснили ранее, интуиция не подчиняется строгому определению знания и не требует истинности в возможных мирах, следовательно, не может налагать никаких ограничений на то, что происходит или не происходит в мирах, отличных от реального. Значит, вся цепочка доводов распадается, и единственным объяснением этому может служить то, что она не описывает причинную связь. Попутно надо заметить, что разрешение интуиции о возможных мирах соответствует здравому смыслу. Если бы такая интуиция была бы невозможна, то мы не имели бы никаких точек опоры в вопросах истинности сослагательных высказываний, но в действительности мы во многих случаях довольно неплохо ориентируемся в том, что произошло бы, если бы...

Второй пример ставит более трудный вопрос о том, подразумевает ли эзотерическое знание причинные связи. Представим себе некого мага или Наблюдателя, подобного наблюдателям из Грани, способного проникать в параллельные вселенные, но не способного "проносить" никакие предметы между мирами. Мы подразумеваем, что его способность вполне реальна, хотя она и кажется нам сказочной. Но что же делать, ведь мы рассуждаем об эзотерическом знании! В какой-то момент этот маг появляется в фирме, занимающейся двигателями автомашин, неся в руках прибор, идею которого он украл из мира 2. Инженеры фирмы проверяют прибор и обнаруживают, что он прекрасно работает и повышает мощность двигателя на 200 процентов. Через полгода происходит переворот в автоиндустрии мира 1. Возможная причинная цепочка в этом случае такова: если бы в мире 2 не изобрели прибор, о нем не узнал бы маг, тогда он не украл бы идею, и мир 1 не получил бы новую технологию. Здесь, в отличие от случая с интуицией, первая часть аргумента не может быть подвергнута критике. Из того, что маг, находясь в мире 2, узнал о приборе, действительно логически следует, что он был изобретен в мире 2.

Но можно обратить внимание на то, что нет никаких оснований утверждать, что, если бы маг не украл идею изобретения в мире 2, то не произошел бы переворот в технологии мира 1. Во-первых, подобные перевороты случаются не так уж редко и никогда не связываются с действиями магов или Наблюдателей. Во- вторых, ничье строгое знание обстоятельств дела не требует этого. Никому в мире 1, кто не способен путешествовать между мирами, как он сам, маг не сможет передать свое знание того, как он изобрел прибор. Скорее всего люди будут думать, что либо он сам разработал изобретение или своровал его у безответных гениев здесь в нашем мире. Что касается самого мага, то в силу того, что по определению мы не можем говорить о знании вне того реального мира, где оно приобретено, его знание разделено на две части. Как обитатель мира 2 он знает, что позаимствовал идею у инженеров этого мира. Как обитатель мира 1 он знает, что внедрил новую технологию. Но, находясь в мире 1, он по определению не знает, что внедренная идея была позаимствована из мира 2.

В итоге мы приходим к выводу, что только научное знание приводит к парадоксу. В этом смысле можно интерпретировать следующий удивительный факт, с которым мы уже сталкивались, когда рассуждали о том, мог ли Уолтер не начать вторжение в мир Уолтернета. Мы выяснили, что близость двух миров дает парадоксальный результат. Сослагательное "Если бы Уолтер не начал вторжение..." заставляет нас искать критерии истинности последующего условного предложения как раз в мире Уолтернета. Тогда истинным становится высказывание:"Если бы Уолтер не начал вторжение в параллельную вселенную, то его начал бы его двойник из той вселенной ". Уолтер и Уолтернет просто меняются местами. Таким образом, можно сказать, что независимо от воли Уолтера взаимопроникновение миров неотвратимо, а следовательно, неотвратим и возникающий парадокс, связанный с перестройкой двух вселенных и угрожающий их полным уничтожением.

Кого или что винить в этом? Уолтер виноват только не существенно. Его двойник Уолтернет вполне обоснованно считает, что их мир стал жертвой неспровоцированной агрессии. Но если явление не зависит от намерений Уолтера, то надо искать другого виноватого.

Не следует ли обвинить сам принцип научного знания? В своем стремлении добыть доказательства любой ценой, научное знание может, действительно, становиться очень агрессивным по отношению к окружающему миру и даже, как это произошло в сериале, к другим мирам. Общая для Уолтера и Уолтернета приверженность к научной объективности, приводит к тому, что при соответствующем развитии науки и таланте (существенном свойстве) исследователя любая интуиция в конце концов приводит к материальным последствиям. Здесь уместно привести один пример из современной физики, хотя и не имеющий отношения к возможным мирам, показывающий агрессивность научного метода. В ускорителях элементарных частиц сталкивают, как легко догадаться, элементарные частицы: электроны, нейтроны, протоны и другие. Но существуют ускорители, в которых можно сталкивать целые ядра атомов. Согласно одной гипотезе при столкновении ядер тяжелых элементов при достижении определенной скорости вся наша вселенная может перейти из одного метастабильного состояния в другое. Иными словами, последует взрыв, который со скоростью света распространится на всю вселенную, уничтожая звезды, планеты и их обитателей. Если какой-то очень настойчивый исследователь захочет проверить эту гипотезу, то он имеет возможность вызвать глобальный катаклизм, превосходящий все, что можно только себе представить. Иного способа подтвердить эту гипотезу не существует. Но даже в случае "успешного " результата эксперимента его автор не сможет насладиться своим научным успехом. потому что будет моментально уничтожен взрывом. Стремление собрать доказательства агрессивно воздействует на объект исследования, который оказывается целой вселенной. Отказ от дальнейших исследований был бы наиболее разумным поведением, но это значило бы предать идеал научного постижения мира.

Интересно, что в "темные" средние века механика, прародительница всей современной науки, совсем не рассматривалась как вершина человеческих знаний. Она занимала скромное место рядом с цирковыми фокусами и низшей практической магией, не обладавшей настоящим знанием. В средние века "настоящим знанием" называли эзотерическое знание. Это объясняет неясный и запутанный стиль алхимических, схоластических и магических трактатов. Мудрецы той эпохи совсем не собирались делиться своим знание с читателями. Они только констатировали, что такое знание возможно, расставляя в тексте сеть намеков, которые по их мнению могли указать их последователям правильное направление поисков. 

Эпистемология сериала Грань. Эпистемология эзотерического знания.

Интуиция, научное знание и ..?

Уолтер имеет дурную привычку экспериментировать с наркотическими веществами, когда он надеется найти подход к наиболее трудным научным проблемам. Нам известно, что по крайней мере в одном случае это принесло положительный результат. Именно таким образом он и Вильям Белл обнаружили параллельную вселенную. Первый вопрос, которым мы зададимся, легко решается с помощью полученного ранее определения знания. Знает ли Уолтер о существовании параллельной вселенной сразу после того, как он увидел ее в наркотическом трансе? Ответ -- не знает. Даже если Уолтер и его друг Белл увидели одни и те же картины еще неизвестного мира, они никак не смогут проигнорировать возможность того, что они видели один и тот же сон. Мы, зрители сериала, понимаем, что они видели параллельную вселенную. Но в одном из возможных миров, где этой параллельной вселенной не существует, а Уолтер и Белл просто галлюцинировали, их "знание" (вместе с комплексом чувственных ощущений) такое же, но не соответствует действительности. Этот возможный мир похож на реальный в том смысле, что обычно люди, когда употребляют подобные препараты галлюцинируют. а не видят то, что может представлять научный интерес. Также точно во сне почти всегда люди видят ничего не значащие сны, а не научные открытия. Менделеев, увидевший периодическую таблицу во сне, -- исключение, как обычно говорят, подтверждающее правило.

Не могут Уолтер и Белл и сослаться на правило доверия ощущениям, потому что как таковых ощущений они не испытывали. Когда мы "видим" ослепительный взрыв во сне или чувствуем прикосновение монстра, чувственными ощущениями это назвать невозможно. Если даже, как Бергсон полагал, органы чувств во сне работают, они совершенно точно не передают в мозг зрительный образ взрыва или ощущение прикосновения монстра.

Когда же Уолтер сконструировал "зеркало" для наблюдения происходящего в другом мире, и военные, спонсировавшие его с Беллом работу, могли воочию увидеть то, как над городом проплывают дирижабли, правило доверия чувственным ощущениям обретает полную силу. В этом случае, когда имеется прибор, показывающий всем желающим то, что Уолтеру и Беллу было доступно только в видениях, -- мы уже определенно можем говорить о знании. Действительно, трудно вообразить себе возможный мир, где все желающие могут ознакомиться с прибором, показывающим в реальном времени совершенно другую вселенную, но где эта вселенная не существует. Объяснение, что в том возможном мире телевидение и кино достигли таких высот, что фантастические фильмы показывают круглые сутки, оказывается неубедительным. С аппаратом Уолтера можно просто переехать на любое место планеты, и он будет показывать "фантастику", происходящую на этом месте. Никакое телевидение не способно на это. Единственный возможный мир. где знание о существовании другой вселенной провалилось бы, а именно, мир, где все смотрящие в аппарат, начинают синхронно галлюцинировать, исключается из рассмотрения правилом о доверии чувственным ощущениям.

Пока что мы разобрали две стадии исследования Уолтера: стадию интуиции или вещих видений и стадию знания, доказанного специальным аппаратом. Первая стадия, как мы выяснили, хотя и соответствует наивному определению знания как оправданной веры, не является знанием в эпистемологическом смысле. Вторая стадия дает определенное знание, подкрепленное наличием доказательств, способных убедить в этом знании и других людей. Такое знание можно назвать научным знанием. Но правомерно спросить, существует ли еще какие-либо точки на шкале от незнания к научному знанию. Другими словами, проходили ли исследования Уолтера еще другие стадии по пути от интуиции к научному знанию?

Научное знание и эзотерическое знание.

Прославленный ученый Никола, известный, кстати, как и Уолтер Бишоп в сериале, не в последнюю очередь своим эксцентричным поведением, мог знать то, что не знаем мы, те, кто пользуется его открытиями в повседневной жизни. Здесь не идет речь о том, что он знал больше. Я намерен доказать, что он, в отличии от нас, тех, кто в большей или меньшей степени знаком с его достижениями, --- мог знать источник своих научных идей, причем знать в эпистемологическом смысле. Он, по его же собственному свидетельству, получал чертежи своих будущих установок с помощью контакта с инопланетянами. Представим, что он был прав, то есть, в нашем реальном мире, Никола вступал в контакт в инопланетянами, которые подсказывали ему детали его будущих приборов. Таким образом, он верил в это оправданно. Но что можно сказать про другие возможные миры, где он был бы также уверен в контакте, так же конструировал замечательные приборы, также считал, что его открытия несут счастье человечеству? Если существует достаточно похожий возможный мир, который нельзя проигнорировать и где его вера не соответствовала бы фактам, то мы должны признать, что Никола не знал о существовании инопланетян в строгом эпистемологическом смысле. Попробуем построить такой возможный мир, где, например, Никола был склонен к внезапным приступам сна во время работы, и в это время ему мерещилось, что он вступал в контакт с инопланетянами. На самом же деле, он подсознательно обдумывал детали своих приборов, чертежи которых оказывались на бумаге как бы помимо его воли. Для меня, в отличии от Николы, этот мир похож на реальный, и его нельзя игнорировать. Но похож чем? Даже, если допустить, что я часто засыпаю и вижу инопланетян ( а это не так), то часто ли я обнаруживаю перед собой чертеж аппарата, который впоследствии прекрасно работает? Да, конечно, Менделеев увидел свою таблицу во сне, Бору представилось строение атома в видении наездников на арене цирка. Но они ничего не говорили об инопланетянах, и они отдавали себе отчет в том, что они спали. Приходится признать, что для меня наш воображаемый возможный мир кажется похожим на наш в основном тем, что в нем нет инопланетян, но мы договорились, что в нашем они как раз есть. То есть, Никола прав в том, что он знает о существовании инопланетян, а я не прав. Но проблема здесь кроется в том, что даже продемонстрировав работу своих приборов, Никола не может доказать мне, что инопланетяне существуют. Вот если бы он продемонстрировал мне и широкой общественности самих инопланетян!

Знание Николы о существовании инопланетян опирается на его чувственные ощущения, вызванные контактом с ними, подкреплены работой приборов, идею которых они ему подсказали. Более того, как мы договорились, инопланетяне действительно входили с ним в контакт. Но Никола не может доказать никому факт своего знания. Это уже не интуиция, но еще и не научное знание, одобренное научной общественностью. Назовем его эзотерическим знанием.

Другой пример -- работа Алхимика, который в результате поста, медитаций и многочисленных экспериментов получил философский камень и употребил его на изготовления золота из свинца. Алхимик вполне уверен, что до начала работы в его лаборатории вообще не было ни унции золота, а теперь перед ним -- слиток в добрые два фунта. Пришедший к Алхмику гость -- его старый друг еще с университета. Гость видит слиток и был бы рад поверить в чудо философского камня, но Алхимик не может дать точного рецепта, который гость мог бы повторить у себя в лаборатории. Алхимик, как и все алхимики, изъясняется туманно, упирая на то, что результат в большей степени объясняется его верным служением и постоянной молитвой, чем строгой рецептурой. Гость возвращается к себе в университет и после долгих раздумий приходит к выводу, что Алхимик, если не поддался искушению славы и не выдал купленный слиток золота за удачный результат своих экспериментов, то, по крайней мере, точно в результате переутомления потерял душевное здоровье .

Подобные сценарии встречались в истории алхимии. Вывод, который можно сделать, уже давно сделан. Алхимия не дает научного знания, потому что алхимия не строгая наука. Но разве алхимик не знал, что он доказал возможность получения философского камня? Знал, но его знание было не научным, а эзотерическим. Тем не менее, знание алхимика удовлетворяет строгому эпистемологическому определению знания.

Надо подчеркнуть, что мы не доказали, что эзотерическое знание действительно существует. Для этого нужно было бы доказать, что Алхимик действительно получил золото или что Никола действительно вступал в контакт с инопланетянами. Но это, как мы убедились, невозможно. Показано только то, что такое знание не вступает в противоречие со строгим определением знания. Если же действительно эзотерическое знание существует, то сумма знаний на нашей планете значительно превосходит совокупное научное знание. Знание оказывается разбросанным по отдельным исследователям или группам, но они не в состоянии доказать факт своего знания и поделиться им с широкой общественностью. Более того, вместе со знанием тогда расширяется и мир, окружающий нас.

Тот факт, что кроме незнания и интуиции, которая тоже не является знанием, и научным знанием, существует еще промежуточный этап, указывает на то, что требования, предъявляемые к научному знанию несколько завышены. Они стороже и требуют большего, чем трубует строгое определение знания . Это большее -- доказательства, убеждающие научную общественности, доказательства предметные и осязаемые, доказательства, которые можно "пощупать". Добывание этих доказательств, как мы дальше увидим, делает процесс получения научного знания инвазивным по отношению к реальности и подчас, как в сериале Грань, небезопасным.